Судьба хранит бродяг. А я - игрок, Никто и звать никак, Свободен и жесток(с)
Название: Даунтаун.
Автор: Wolf Devil
Бэта: -Freya-
Жанр: нуар, ангст, драма, мистика, AU, ООС.
Фэндом: FiCTiON.
Пейринг:
Рейтинг: NC-17.
Состояние: в процессе.
От автора: Пабам.
Часть 1. Пока смерть не разлучит нас.
Часть 2. Дети.
Часть 3.
Начало.
3.63.6
То, что вызванная в участке подмога никак не поспеет, Эшли поняла еще в тот момент, когда Алекс нажала на газ. Мотор неестественно чихнул, в первое мгновение вызывая четкую мысль, что машина попросту не заведется. Но в следующее мгновение Мартинс попросту вдавило в сидение, отбросив назад. Сложно было даже представить, что эта колымага, это безобразие, которое Кейл звала машиной, может так резво стартовать.
Говорят ведь, что не только домашние животные похожи на своих хозяев. На них со временем становится похожа и техника, сколь бы фантастической не казалась эта мысль.
Алекс молчала. И это Мартинс не нравилось. Ей было о чем подумать, было даже на что отвлечься, как выгнать из себя это мерзкое ощущение. Смятение, неловкость, почти отчаянье. Все это слишком хорошо скрывалось за равнодушием. Любую тайну сложно хранить, тем более от близкого человека. Временами настолько, что раскрытие уже приносит не облегчение. Скорее наоборот. И хочется в какой-то степени вернуть все обратно, лишь бы только не проходить сквозь это.
Но вот то, в какую сторону бежали мысли Кейл, было намного более занимательно. Жаль, что никак не проберешься в чужой мозг, не разберешь, что за образы там зреют.
Город пролетал за окнами, исчезал за спиной. Так быстро, что сливался в единый мутный фон. Достойное, пожалуй, представление города в нарисованном виде. Не дома, не улицы с неоновыми вывесками, даже не различие трущоб и богатого района. Просто мутный фон, смешение красок на палитре художника.
Дом – это не место. Только атмосфера. Цвет, запах, прикосновение…
Мерзкое, словно жесткая шерсть с нитками колючей проволоки. Царапает, разрывает, выворачивает наизнанку. Так медленно, щепетильно, аккуратно… так, что даже не больно. Просто невыносимо.
Как рисунок скальпелем по коже.
В деле Художника фигурировало то, что впервые похожие преступления были совершены в пригороде. Но как же он подходил этому городу. Как недостающая частичка мозаики. Вытащи – и рисунок будет не полным, будет хранить в себе зияющую черную дыру.
- Нам нужно подождать подкрепление, - проговорила Эшли, как только стих визг тормозов. Она прекрасно знала, что подкрепления они ждать не будут. Простой, даже довольно поверхностный, анализ личности инспектора… который можно было назвать «чувством».
Алекс хмыкнула.
- На двух женщин и пару доберманов? – инспектор криво усмехнулась, - Я тебя умоляю.
Кейл вышла из машины первой. И Эшли ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.
На этот раз ворота, подсвеченные фонарями, и вовсе были открыты. Не настежь, но достаточно, чтобы в них, одним за другим, пройти двум полицейским. Алекс подняла пистолет, насторожено оглядываясь.
И все-таки, плохо, что офицерам никак не успеть вовремя. И плохо, что за спиной, след в след, ступает Мартинс.
Хотя последняя как раз-таки за спиной не осталась. Эшли бесшумно обошла инспектора у самой двери и, оставив контроль периметра на совести Алекс, чуть толкнула дверь. Только чтобы убедится – двери в дом одинокой вдовы, оставшейся почти без охраны и прислуги, была не заперта. Она отворилась почти беззвучно.
- Я обойду, - одними губами проговорила Алекс и, дождавшись короткого кивка Эшли, осторожно направилась к углу дома. Задержавшись, впрочем, на долю мгновения, краем глаза наблюдая за тем, как Мартинс скрылась за дверью.
За углом дома оказался бассейн. Не самая неожиданная вещь в богатом доме. Освещенная рядом низких, почти сливающихся с травой, фонарей и точками света из глубины, вода бросала блики по все стороны. Вязь мелкий волн, расходящихся от разрыва на гладкой поверхности, разбивалась о белые бортики. Алекс удобнее перехватила пистолет, поднимая руку выше, прицеливаясь в алое пятно на фоне темноты.
Миссис Отто еще раз мотнула босой ногой в воде. Брызги разлетелись в разные стороны, оставляя темные точки на алом платье, затемняя весь подол разводами.
- О, инспектор! – Анна приветственно подняла бокал. И, обнаружив что он опустел, долила в него вина. Бутылку, судя по разводам на платье и с противоположной стороны от бассейна, женщина держала в руке давно. И ровно так же размахивала ею, покрывая себя и все вокруг багровыми капельками.
- Вина?
Алекс механически мотнула головой, присаживаясь к доберманам, лежащим слишком уж неподвижно, как для охранных собак. Они не заметили вторжение на территорию чужих. Что, правда, нельзя было поставить им в вину. Сложно на что-то реагировать, когда ты мертв.
- Где она, миссис Отто? – Кейл снова поднялась. Анна уважительно присвистнула, заметив пистолет. И подняла руки вверх. Правда, ненадолго. Женщина снова приложилась к бокалу.
- Кто, инспектор?
Алекс только хмыкнула. А вот Анна почти картинно оглянулась, осмотрела бассейн, пригляделась к углу дома. И после этого снова перевела взгляд на Кейл, полувопросительно изогнув идеально ровную бровь. Одним взглядом спрашивая «Вы одни?».
На невербальные вопросы Алекс предпочитала не отвечать.
- Я вас умоляю, инспектор. Мне пришлось распустить охрану и прислугу, - женщина чуть шатнулась, почти танцевальным движением, элегантно, взмахнула руками, чтобы удержать равновесие. – И еще пару месяцев придется сухари грызть.
Кейл криво усмехнулась. Вот уж кто точно не будет грызть сухари.
- Так что, - Анна отпила из бокала, - она, скорее всего, уже на борту самолета, на полпути куда-нибудь, где пальмы, солнце и океан.
- Вы даже сами не понимаете, какой бред только что сморозили.
Инспектор покачала головой, под удивленным взглядом вдовы. Она опустила пистолет, еще раз пристально огляделась. На бортике бассейна, чуть в стороне от Анны, стоял еще один бокал, наполовину пустой. С отпечатком светлой помады на краешке.
- О, ну не в одиночку же пить! – миссис Отто оказалась еще достаточно трезвой, чтобы проследить за взглядом инспектора. – Это Челика.
«Челик!..»
Алекс вздрогнула, судорожно обернулась через плечо на дом. Миссис Отто бессовестно лгала, если только ее телохранитель не трансвестит, использующий светлую помаду. Но дело было далеко не в моральных принципах женщины.
- Так вы о нем забыли, - Анна засмеялась, - это особый дар – оставаться незаметным, когда ты двухметровых турок… или сколько там в нем…
Миссис Отто снова пошатнулась, приложила прохладный бокал ко лбу, измученно выдыхая. Вот только вряд ли виной всему был алкоголь. Алекс медленно вдохнула. Эшли справиться с охранником, если они пересекутся.
Но лучше поторопиться. Чтобы успеть хотя бы спасти несчастного от злого копа.
- Собак-то за что, Фейт? – внезапно крикнула Алекс, оглядываясь. Вудс была где-то здесь. От чего иначе между лопаток упорно сверлило отвратительным ощущением чужого взгляда?
- Кстати, - сама себя перебила Алекс, меняя тему, - так чье все-таки это имя? Фейт Вудс. Твое или сестры?
- Общее.
Алекс перехватила оружие и резко обернулась на голос, поднимая пистолет повыше и прицеливаясь. Фейт улыбнулась, выходя из тени. В конечном итоге, она не уходила далеко. Скрылась только за противоположным углом дома. А теперь вышла, неспешно прошлась вдоль бассейна, до своего одинокого бокала.
- Мы с сестрой его создали, почти полноценная отдельная личность. На те случаи, когда нужно оставаться инкогнито, - Фейт подняла свой бокал. Миссис Отто тут же протянула свой, слегка коснулась округлого бока.
- Я подозревала, что это псевдоним. И как же тебя зовут, подруга? – Анна засмеялась, снова неловко покачнувшись. Если бы она была на каблуках – наверняка давно бы уже оказалась в воде. Но туфли, судя по всему отброшенные, лежали на газоне чуть поодаль.
Фейт Вудс только улыбнулась. Почти незаметно, едва приподняв краешки губ.
За нее ответила Алекс. Инспектор неотрывно смотрела в глаза Художника.
- Вероника, - проговорила она. – Вероника Блэквуд.
Все же была в этой фамилии какая-то своя магия. После произнесения одного только слова повисла такая тишина, что, казалось, ее можно потрогать рукой. И она будет мягком, бархатной, почти приятной. Насколько приятной может быть удавка на шее.
Затуманенный алкоголем и еще черт-знает-чем мозг Анны обрабатывал информацию довольно долго. Несколько долгих мгновений она осознавала смысл сказанного. И лишь потом…
Женщина откровенно шарахнулась в сторону от Вероники, на лице отразился ужас.
- Что?... Нет… - она замотала головой из стороны в сторону. Бокал выскользнул из пальцев и, окрасив платье еще одним багровым пятном, обрушился вниз, разлетелся десятком осколков.
Влезть в дела Блэквуда без разрешения всегда было решением для самоубийц. Изощрённых, помешанных мазохистов, которые жаждут страдать перед смертью. А если в этом еще и замешана его дочь…
Алекс не сводила глаз с Вероники. Девушка стояла неподвижно, как-то даже расслаблено, дополнив это свое спокойствие еще и медленным глотком из бокала.
- Она до утра хоть доживет? – сухо спросила Кейл. Уголки губ Вероники снова чуть дернулись, оформившись в улыбку лишь номинально. Ровно до того момента, как миссис Отто, слова пошатнувшись, резко упала вниз. Как подкошенная чем-то, что бродило в ее крови уже долгие минуты.
- За кого вы меня принимаете, Алекс? – это могло прозвучать так, словно инспектор оскорбила ее. Если бы в голосе прорисовалась хоть одна живая эмоция. Но в нем не было ничего.
Кейл резко выбросила руку вперед, снова беря на прицел девушку. Она успела опустить пистолет, чем больше длился разговор – чем неизбежнее оружие клонилось вниз. Просто потому что отвратительно неприятно разговаривать поверх пистолета.
Полицейская осторожно, не сводя глаз с Вероники, присела рядом с Анной.
- Мне незачем ее убивать, она не часть картины.
То, что смертельно для собак, но человека лишь на время отправит в мир грез. Снотворное.
- А Расти, значит, часть? – тихо проговорила Алекс, снова поднимаясь на ноги. – И Эшли? И этого достаточно, чтобы…
Алекс сорвалась на тихое шипение, сжимая пистолет так, что побелели костяшки пальцев. Инспектор стояла неподвижно, выпрямив руку для прицела. А вот Вероника присела, чтобы поставить на бортик бассейна бокал, и медленно подошла. Всего несколько шагов, пока дуло пистолета не уперлось ей в лоб.
- Нет, - просто ответила она. И на этот раз улыбнулась, - Они триггер.
Кейл взвела курок.
- Я выстрелю.
Вероника оставалась неподвижной, только смотрела пристально. И едва заметно, казалось, одними глазами, кивнула. «Я знаю».
- Хорошо, что их здесь нет, да? – Вероника едва слышно засмеялась, - Они бы вас остановили.
Девушка отступила на шаг.
- Чем дольше тянуть паузу – тем сложнее решиться, - Вероника чуть склонила голову набок, рассматривая инспектора так, словно впервые видела. – Простите. Всего один вопрос.
- Что ты хочешь?
- Инспектор, какова статистика по самоубийствам в ваших делах?..
Челик нашел Эшли еще при подъеме по лестнице на второй этаж, куда она заглянула. В доме царил мрак, разбавленный только светом фонарей, который просачивался сквозь окна. В остальном драться пришлось практически вслепую. Охранник оказался не рад незваным гостям в доме. И настолько скор на расправу, что сказать что-либо о своем значке во внутреннем кармане куртки Эшли просто не успела. Да и кто знает, помогло бы это… Насколько Мартинс было известно, то охранное агентство, услугами которого пользовались богачи, в большей степени и славилось тем, что их люди были верны только своим хозяевам. Госструктуры любых категорий их не слишком-то беспокоили.
Эшли пыталась не шуметь. Что, учитывая сбитую ударом кулака скулу и отвратительный хруст в ребрах (хотелось верить, что он только причудился), от которого темнело в глазах, задачей было непростой. Пистолет охранник успел выбить из ее руки почти в самом начале и он скатился по лестнице вниз. Подсказав, тем самым, одну простую мысль.
Чем больше шкаф – тем громче падает.
Вывернувшись из очередного захвата, Эшли позволила себя ударить под дых. Что оказалось хорошей идеей только на этапе планирования, а на этапе реализации Мартинс на мгновение подумала, что сейчас просто потеряет сознание. Так и не закончив хитрый прием, который в конечном итоге заключался только в удачном пинке под колено.
Челик скатился по лестнице вниз. Эшли сбежала следом, стараясь успеть до того, как охранник придет в себя. И пристегнула его наручниками до стальной основы перил. Теперь, по крайней мере, уйти он сможет только вместе с куском лестницы.
Боль пришла запоздало, стоило только облегченно выдохнуть в конце схватки. Эшли схватилась за ребра, с усилием подавив рвущийся из горла стон. Стальной привкус крови хотелось с чистой совестью списать на рассеченную о собственные зубы щеку, но верилось в это с трудом. Слишком сильно тряслись руки, когда она поднимала пистолет. И кругом шла голова, стоило только снова ступить на лестницу.
Она так и не проверила второй этаж. Но идти дальше оказалось бессмысленно. Стоило только выглянуть в окно…
Мартинс метнулась в сторону, рывком распахнула дверь на балкон и выбежала, остановившись, только когда врезалась в перила.
Они стояли неподвижно. Эшли видела только напряженные плечи Алекс, ее руку, сжимающую пистолет. И ту, что служила инспектору мишенью. Фейт Вудс. Веронику Блэквуд.
Художника.
Эшли вдохнула, осторожно, чуть морщась от боли, которой отозвались на движение ребра. Нужно всего лишь закричать, окликнуть Алекс. Отвлечь ее, показать, что вот сейчас, за ее спиной, есть незваный свидетель. Потому что она выстрелит. Она убьет, не задумываясь о последствиях.
Не за себя. За Эшли.
И погубит себя.
Мартинс открыла рот, готовая выдохнуть имя.
Но онемела, прошитая, словно копьем, взглядом холодных стальных глаз. Фейт совсем немного повела головой, скользнула взглядом чуть выше и натолкнулась им на свою последнюю жертву.
Алекс выстрелила. Руку совсем немного дернуло отдачей. А вот стоящую совсем близко Веронику отбросило. Словно в замедленной сьемке, словно секунды обленились бежать с той скоростью, с которой они должны были оббегать круг, девушка упала у самого борта бассейна. Чудом не разбившийся бокал выкатился из руки, оставляя по себе багровый след.
Эшли выдохнула. Резко, судорожно, так, словно из горла вместе с воздухом вырвалось еще что-то, чужеродное, злое. Еще кусочек тьмы в черноте этого города.
Алекс обернулась. Резко, словно почувствовала, что на нее смотрят.
И только сейчас, встретившись взглядом с Эшли, опустила пистолет.
8.18.1
Никогда не подсчитывала статистику по самоубийствам. В голову просто не приходило. До того самого момента пока она не спросила.
Я знала город. Даже не так. Плевать на город. Я знала людей, которые в нем живут. Знала, какими законами они движимы, ради чего идут сквозь свои никчемные жизни. А, значит, и знала, насколько бессмысленны эти самые жизни. Я видела столько мертвых глаз на живых лицах, что никогда бы не взялась за подсчет.
Они должны были убивать себя. Каждый второй, третий, десятый… висельники, утопленники, недострелянные школьники, не умеющие держать в руках оружие. Вскрытые вены, яды, прыжки с крыш… как в том французском мультике – самоубийства на любой вкус. Приходи, выбирай, покупай. Эффект гарантирован, у нас ноль процентов возврата. Это подарок? Возьмите парный набор, это столь романтично, совместное повешенье. Только берите правильную веревку, надежный яд, надежно цельтесь… никто не любит недобитых самоубийц.
«Я пробовала трижды», - ты тогда именно это мне сказала, попивая чай над вскрытым трупом.
А потом сказала то, чему я каждый день теперь нахожу подтверждения.
Город нельзя покинуть по своей воле. Ни одним из известных способов. Не пересечь городскую черту, не уехать, ни улететь, ни уплыть… даже на тот свет – и то по своей воле не уйдешь.
Ну, то есть… если не проявишь некоторую сноровку.
И у тебя это получилось. Все-то – самой себе выбрать убийцу. Мне нравится, я одолжу у тебя эту схему? Тогда, когда сама решу уйти, конечно. Пока что я хочу остаться. Хочу посмотреть, что будет тут после тебя.
Тела приходится складывать тщательно. Увы, слишком уж скоропортящийся материал. Нужно сделать фото, всего одно фото шедевра, который никто никогда не увидит. Хочу оставить себе на память.
Но это такая ответственность. Я не должна ничего перепутать. Сложить все именно так, как ты это задумала.
Вожусь уже полночи. Но на самом деле уже почти все. Остался последний штрих, только он, чтобы картина была полной. Еще одно тело, небольшое в сравнении с остальными. Как раз такое, как нужно, чтобы заполнить оставшуюся брешь в этой мозаике. Убрать светлые, длинные волосы, чтобы не перекрывали рисунок. Чтобы эта вязь переплеталась, перечеркивала сама себя, превращалась в ту степень идеала, которую не дано достичь человеку.
Ну, по крайней мере, обычному человеку.
- Знаешь, без тебя будет скучно, - говорю едва слышно, коротко касаясь губами твоего холодного лба. Чуть правее от рваной дырки входного отверстия пули.
Я не видела прежде таких красивых убийств. Их даже вскрывать было как-то… волнительно. Словно прикасаешься к прекрасному, к какому-то шедевру великого мастера. Чему-то, что никогда до конца не поймешь.
Мобильный послушно щелкает, сохраняет фотографию. Я повторяю операцию еще несколько раз, на всякий случай.
- Мисс Паттерн… что вы делаете?!
Кажется, спросить хотели что-то совсем другое. Я оборачиваясь на голос. Офицер Мартинс выглядит преотвратно, даже как для утра понедельника. Под глазами залегли длинные черные тени, сбитая скула заклеена пластырем, но из-под него расходятся багровые разводы гематомы. Дышит она с трудом, не глубоко. Где-то под рубашкой ребра плотно перевязаны. Так, что и не вдохнуть.
- Оставляю сюрприз моему приемнику, - улыбаюсь, пряча телефон в карман.
Может, и правда так и оставить? Сколько лаборантов грохнется в обморок?
Хотя сейчас они уже покрепче пошли.
- Вы уходите? – спрашивает очевидное Мартинс. Мне остается только пожать плечами.
- Не хочу дожидаться, пока меня новая метла выметет.
Технически, нового инспектора еще не назначили. Вчера я даже видела Кейл, бродящую по участку. Но вряд ли она задержится надолго. На ее месте, я бы уже давно убралась подальше. Скрылась и не отсвечивала. Потому что у Алекс были все шансы уйти в отставку прямо в гроб.
Говорят, Блэквуд рвет и мечет.
Хотелось бы на это посмотреть. Издали. А еще лучше – через перископ танка. Так, на всякий случай.
- И куда вы теперь?
- Вернусь в институт, - все-таки лениво снова раскладывать трупы по местам. Пусть остаются так. Снимаю халат, бейджик, вешаю в шкафчик. – Скучнее, конечно. Но рисков меньше.
Улыбаюсь. Интересно, что они теперь будут делать?
Она молчит довольно долго. Я успеваю собрать свои вещи, потерять и снова найти на дне сумки мобильный. И даже выключить компьютер.
- Хэльга, вы ведь делали вскрытие Фейт Вудс?
Я поднимаю голову и смотрю на Мартинс. Теперь понятно, почему она молчала. Ее взгляд прикован к твоей работе. Вот она, сила искусства. А еще смерти. И то, и другое – очень сильные вещи. А ты – просто невероятно прекрасна, раз уж сумела их объединить.
- На моем столе было два тела с этим именем.
- Корнелия и Вероника?
- Угу, - почти мурлычу. Вас интересно было вскрывать. Обеих. Совершенно искренне, я не шучу.
Не многие оценят такой комплимент. Но ты бы, наверное, поняла, как много это значит для меня.
- Мисс Паттерн.
Ну, надо же, увязалась следом. Поднялась вместе со мной на лифте, даже вышла из участка. Скрывается от лишних ушей? Пожалуй, да. А, значит, и что-то предложить хочет. Ну, что ж…
Останавливаюсь, оборачиваюсь к офицеру.
- Раз уж работа в институте навевает на вас скуку, - смотрит пристально, даже не по себе становится, - не согласитесь ее разбавить?
- Чем-то опасным и не очень законным?
Очевидный вопрос. Мартинс даже отвечать не нужно, и так все понятно.
Ну, и кто же от такого отказывается?!
Пишу на листке бумаги свой телефон, протягиваю офицеру. Мартинс кивает, пряча его в карман.
- Доброй ночи, мисс Паттерн, - дежурная фраза, просто прощание. Но вызывает все-таки улыбку.
Договариваясь о подпольной деятельности, почти неприлично обращаться к другому по официальному званию.
- Доброй,.. мисс Мартинс.
Но к этому, все же, нужно еще привыкнуть.
Автор: Wolf Devil
Бэта: -Freya-
Жанр: нуар, ангст, драма, мистика, AU, ООС.
Фэндом: FiCTiON.
Пейринг:
Рейтинг: NC-17.
Состояние: в процессе.
От автора: Пабам.
Часть 1. Пока смерть не разлучит нас.
Часть 2. Дети.
Часть 3.
Начало.
3.63.6
То, что вызванная в участке подмога никак не поспеет, Эшли поняла еще в тот момент, когда Алекс нажала на газ. Мотор неестественно чихнул, в первое мгновение вызывая четкую мысль, что машина попросту не заведется. Но в следующее мгновение Мартинс попросту вдавило в сидение, отбросив назад. Сложно было даже представить, что эта колымага, это безобразие, которое Кейл звала машиной, может так резво стартовать.
Говорят ведь, что не только домашние животные похожи на своих хозяев. На них со временем становится похожа и техника, сколь бы фантастической не казалась эта мысль.
Алекс молчала. И это Мартинс не нравилось. Ей было о чем подумать, было даже на что отвлечься, как выгнать из себя это мерзкое ощущение. Смятение, неловкость, почти отчаянье. Все это слишком хорошо скрывалось за равнодушием. Любую тайну сложно хранить, тем более от близкого человека. Временами настолько, что раскрытие уже приносит не облегчение. Скорее наоборот. И хочется в какой-то степени вернуть все обратно, лишь бы только не проходить сквозь это.
Но вот то, в какую сторону бежали мысли Кейл, было намного более занимательно. Жаль, что никак не проберешься в чужой мозг, не разберешь, что за образы там зреют.
Город пролетал за окнами, исчезал за спиной. Так быстро, что сливался в единый мутный фон. Достойное, пожалуй, представление города в нарисованном виде. Не дома, не улицы с неоновыми вывесками, даже не различие трущоб и богатого района. Просто мутный фон, смешение красок на палитре художника.
Дом – это не место. Только атмосфера. Цвет, запах, прикосновение…
Мерзкое, словно жесткая шерсть с нитками колючей проволоки. Царапает, разрывает, выворачивает наизнанку. Так медленно, щепетильно, аккуратно… так, что даже не больно. Просто невыносимо.
Как рисунок скальпелем по коже.
В деле Художника фигурировало то, что впервые похожие преступления были совершены в пригороде. Но как же он подходил этому городу. Как недостающая частичка мозаики. Вытащи – и рисунок будет не полным, будет хранить в себе зияющую черную дыру.
- Нам нужно подождать подкрепление, - проговорила Эшли, как только стих визг тормозов. Она прекрасно знала, что подкрепления они ждать не будут. Простой, даже довольно поверхностный, анализ личности инспектора… который можно было назвать «чувством».
Алекс хмыкнула.
- На двух женщин и пару доберманов? – инспектор криво усмехнулась, - Я тебя умоляю.
Кейл вышла из машины первой. И Эшли ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.
На этот раз ворота, подсвеченные фонарями, и вовсе были открыты. Не настежь, но достаточно, чтобы в них, одним за другим, пройти двум полицейским. Алекс подняла пистолет, насторожено оглядываясь.
И все-таки, плохо, что офицерам никак не успеть вовремя. И плохо, что за спиной, след в след, ступает Мартинс.
Хотя последняя как раз-таки за спиной не осталась. Эшли бесшумно обошла инспектора у самой двери и, оставив контроль периметра на совести Алекс, чуть толкнула дверь. Только чтобы убедится – двери в дом одинокой вдовы, оставшейся почти без охраны и прислуги, была не заперта. Она отворилась почти беззвучно.
- Я обойду, - одними губами проговорила Алекс и, дождавшись короткого кивка Эшли, осторожно направилась к углу дома. Задержавшись, впрочем, на долю мгновения, краем глаза наблюдая за тем, как Мартинс скрылась за дверью.
За углом дома оказался бассейн. Не самая неожиданная вещь в богатом доме. Освещенная рядом низких, почти сливающихся с травой, фонарей и точками света из глубины, вода бросала блики по все стороны. Вязь мелкий волн, расходящихся от разрыва на гладкой поверхности, разбивалась о белые бортики. Алекс удобнее перехватила пистолет, поднимая руку выше, прицеливаясь в алое пятно на фоне темноты.
Миссис Отто еще раз мотнула босой ногой в воде. Брызги разлетелись в разные стороны, оставляя темные точки на алом платье, затемняя весь подол разводами.
- О, инспектор! – Анна приветственно подняла бокал. И, обнаружив что он опустел, долила в него вина. Бутылку, судя по разводам на платье и с противоположной стороны от бассейна, женщина держала в руке давно. И ровно так же размахивала ею, покрывая себя и все вокруг багровыми капельками.
- Вина?
Алекс механически мотнула головой, присаживаясь к доберманам, лежащим слишком уж неподвижно, как для охранных собак. Они не заметили вторжение на территорию чужих. Что, правда, нельзя было поставить им в вину. Сложно на что-то реагировать, когда ты мертв.
- Где она, миссис Отто? – Кейл снова поднялась. Анна уважительно присвистнула, заметив пистолет. И подняла руки вверх. Правда, ненадолго. Женщина снова приложилась к бокалу.
- Кто, инспектор?
Алекс только хмыкнула. А вот Анна почти картинно оглянулась, осмотрела бассейн, пригляделась к углу дома. И после этого снова перевела взгляд на Кейл, полувопросительно изогнув идеально ровную бровь. Одним взглядом спрашивая «Вы одни?».
На невербальные вопросы Алекс предпочитала не отвечать.
- Я вас умоляю, инспектор. Мне пришлось распустить охрану и прислугу, - женщина чуть шатнулась, почти танцевальным движением, элегантно, взмахнула руками, чтобы удержать равновесие. – И еще пару месяцев придется сухари грызть.
Кейл криво усмехнулась. Вот уж кто точно не будет грызть сухари.
- Так что, - Анна отпила из бокала, - она, скорее всего, уже на борту самолета, на полпути куда-нибудь, где пальмы, солнце и океан.
- Вы даже сами не понимаете, какой бред только что сморозили.
Инспектор покачала головой, под удивленным взглядом вдовы. Она опустила пистолет, еще раз пристально огляделась. На бортике бассейна, чуть в стороне от Анны, стоял еще один бокал, наполовину пустой. С отпечатком светлой помады на краешке.
- О, ну не в одиночку же пить! – миссис Отто оказалась еще достаточно трезвой, чтобы проследить за взглядом инспектора. – Это Челика.
«Челик!..»
Алекс вздрогнула, судорожно обернулась через плечо на дом. Миссис Отто бессовестно лгала, если только ее телохранитель не трансвестит, использующий светлую помаду. Но дело было далеко не в моральных принципах женщины.
- Так вы о нем забыли, - Анна засмеялась, - это особый дар – оставаться незаметным, когда ты двухметровых турок… или сколько там в нем…
Миссис Отто снова пошатнулась, приложила прохладный бокал ко лбу, измученно выдыхая. Вот только вряд ли виной всему был алкоголь. Алекс медленно вдохнула. Эшли справиться с охранником, если они пересекутся.
Но лучше поторопиться. Чтобы успеть хотя бы спасти несчастного от злого копа.
- Собак-то за что, Фейт? – внезапно крикнула Алекс, оглядываясь. Вудс была где-то здесь. От чего иначе между лопаток упорно сверлило отвратительным ощущением чужого взгляда?
- Кстати, - сама себя перебила Алекс, меняя тему, - так чье все-таки это имя? Фейт Вудс. Твое или сестры?
- Общее.
Алекс перехватила оружие и резко обернулась на голос, поднимая пистолет повыше и прицеливаясь. Фейт улыбнулась, выходя из тени. В конечном итоге, она не уходила далеко. Скрылась только за противоположным углом дома. А теперь вышла, неспешно прошлась вдоль бассейна, до своего одинокого бокала.
- Мы с сестрой его создали, почти полноценная отдельная личность. На те случаи, когда нужно оставаться инкогнито, - Фейт подняла свой бокал. Миссис Отто тут же протянула свой, слегка коснулась округлого бока.
- Я подозревала, что это псевдоним. И как же тебя зовут, подруга? – Анна засмеялась, снова неловко покачнувшись. Если бы она была на каблуках – наверняка давно бы уже оказалась в воде. Но туфли, судя по всему отброшенные, лежали на газоне чуть поодаль.
Фейт Вудс только улыбнулась. Почти незаметно, едва приподняв краешки губ.
За нее ответила Алекс. Инспектор неотрывно смотрела в глаза Художника.
- Вероника, - проговорила она. – Вероника Блэквуд.
Все же была в этой фамилии какая-то своя магия. После произнесения одного только слова повисла такая тишина, что, казалось, ее можно потрогать рукой. И она будет мягком, бархатной, почти приятной. Насколько приятной может быть удавка на шее.
Затуманенный алкоголем и еще черт-знает-чем мозг Анны обрабатывал информацию довольно долго. Несколько долгих мгновений она осознавала смысл сказанного. И лишь потом…
Женщина откровенно шарахнулась в сторону от Вероники, на лице отразился ужас.
- Что?... Нет… - она замотала головой из стороны в сторону. Бокал выскользнул из пальцев и, окрасив платье еще одним багровым пятном, обрушился вниз, разлетелся десятком осколков.
Влезть в дела Блэквуда без разрешения всегда было решением для самоубийц. Изощрённых, помешанных мазохистов, которые жаждут страдать перед смертью. А если в этом еще и замешана его дочь…
Алекс не сводила глаз с Вероники. Девушка стояла неподвижно, как-то даже расслаблено, дополнив это свое спокойствие еще и медленным глотком из бокала.
- Она до утра хоть доживет? – сухо спросила Кейл. Уголки губ Вероники снова чуть дернулись, оформившись в улыбку лишь номинально. Ровно до того момента, как миссис Отто, слова пошатнувшись, резко упала вниз. Как подкошенная чем-то, что бродило в ее крови уже долгие минуты.
- За кого вы меня принимаете, Алекс? – это могло прозвучать так, словно инспектор оскорбила ее. Если бы в голосе прорисовалась хоть одна живая эмоция. Но в нем не было ничего.
Кейл резко выбросила руку вперед, снова беря на прицел девушку. Она успела опустить пистолет, чем больше длился разговор – чем неизбежнее оружие клонилось вниз. Просто потому что отвратительно неприятно разговаривать поверх пистолета.
Полицейская осторожно, не сводя глаз с Вероники, присела рядом с Анной.
- Мне незачем ее убивать, она не часть картины.
То, что смертельно для собак, но человека лишь на время отправит в мир грез. Снотворное.
- А Расти, значит, часть? – тихо проговорила Алекс, снова поднимаясь на ноги. – И Эшли? И этого достаточно, чтобы…
Алекс сорвалась на тихое шипение, сжимая пистолет так, что побелели костяшки пальцев. Инспектор стояла неподвижно, выпрямив руку для прицела. А вот Вероника присела, чтобы поставить на бортик бассейна бокал, и медленно подошла. Всего несколько шагов, пока дуло пистолета не уперлось ей в лоб.
- Нет, - просто ответила она. И на этот раз улыбнулась, - Они триггер.
Кейл взвела курок.
- Я выстрелю.
Вероника оставалась неподвижной, только смотрела пристально. И едва заметно, казалось, одними глазами, кивнула. «Я знаю».
- Хорошо, что их здесь нет, да? – Вероника едва слышно засмеялась, - Они бы вас остановили.
Девушка отступила на шаг.
- Чем дольше тянуть паузу – тем сложнее решиться, - Вероника чуть склонила голову набок, рассматривая инспектора так, словно впервые видела. – Простите. Всего один вопрос.
- Что ты хочешь?
- Инспектор, какова статистика по самоубийствам в ваших делах?..
Челик нашел Эшли еще при подъеме по лестнице на второй этаж, куда она заглянула. В доме царил мрак, разбавленный только светом фонарей, который просачивался сквозь окна. В остальном драться пришлось практически вслепую. Охранник оказался не рад незваным гостям в доме. И настолько скор на расправу, что сказать что-либо о своем значке во внутреннем кармане куртки Эшли просто не успела. Да и кто знает, помогло бы это… Насколько Мартинс было известно, то охранное агентство, услугами которого пользовались богачи, в большей степени и славилось тем, что их люди были верны только своим хозяевам. Госструктуры любых категорий их не слишком-то беспокоили.
Эшли пыталась не шуметь. Что, учитывая сбитую ударом кулака скулу и отвратительный хруст в ребрах (хотелось верить, что он только причудился), от которого темнело в глазах, задачей было непростой. Пистолет охранник успел выбить из ее руки почти в самом начале и он скатился по лестнице вниз. Подсказав, тем самым, одну простую мысль.
Чем больше шкаф – тем громче падает.
Вывернувшись из очередного захвата, Эшли позволила себя ударить под дых. Что оказалось хорошей идеей только на этапе планирования, а на этапе реализации Мартинс на мгновение подумала, что сейчас просто потеряет сознание. Так и не закончив хитрый прием, который в конечном итоге заключался только в удачном пинке под колено.
Челик скатился по лестнице вниз. Эшли сбежала следом, стараясь успеть до того, как охранник придет в себя. И пристегнула его наручниками до стальной основы перил. Теперь, по крайней мере, уйти он сможет только вместе с куском лестницы.
Боль пришла запоздало, стоило только облегченно выдохнуть в конце схватки. Эшли схватилась за ребра, с усилием подавив рвущийся из горла стон. Стальной привкус крови хотелось с чистой совестью списать на рассеченную о собственные зубы щеку, но верилось в это с трудом. Слишком сильно тряслись руки, когда она поднимала пистолет. И кругом шла голова, стоило только снова ступить на лестницу.
Она так и не проверила второй этаж. Но идти дальше оказалось бессмысленно. Стоило только выглянуть в окно…
Мартинс метнулась в сторону, рывком распахнула дверь на балкон и выбежала, остановившись, только когда врезалась в перила.
Они стояли неподвижно. Эшли видела только напряженные плечи Алекс, ее руку, сжимающую пистолет. И ту, что служила инспектору мишенью. Фейт Вудс. Веронику Блэквуд.
Художника.
Эшли вдохнула, осторожно, чуть морщась от боли, которой отозвались на движение ребра. Нужно всего лишь закричать, окликнуть Алекс. Отвлечь ее, показать, что вот сейчас, за ее спиной, есть незваный свидетель. Потому что она выстрелит. Она убьет, не задумываясь о последствиях.
Не за себя. За Эшли.
И погубит себя.
Мартинс открыла рот, готовая выдохнуть имя.
Но онемела, прошитая, словно копьем, взглядом холодных стальных глаз. Фейт совсем немного повела головой, скользнула взглядом чуть выше и натолкнулась им на свою последнюю жертву.
Алекс выстрелила. Руку совсем немного дернуло отдачей. А вот стоящую совсем близко Веронику отбросило. Словно в замедленной сьемке, словно секунды обленились бежать с той скоростью, с которой они должны были оббегать круг, девушка упала у самого борта бассейна. Чудом не разбившийся бокал выкатился из руки, оставляя по себе багровый след.
Эшли выдохнула. Резко, судорожно, так, словно из горла вместе с воздухом вырвалось еще что-то, чужеродное, злое. Еще кусочек тьмы в черноте этого города.
Алекс обернулась. Резко, словно почувствовала, что на нее смотрят.
И только сейчас, встретившись взглядом с Эшли, опустила пистолет.
8.18.1
Никогда не подсчитывала статистику по самоубийствам. В голову просто не приходило. До того самого момента пока она не спросила.
Я знала город. Даже не так. Плевать на город. Я знала людей, которые в нем живут. Знала, какими законами они движимы, ради чего идут сквозь свои никчемные жизни. А, значит, и знала, насколько бессмысленны эти самые жизни. Я видела столько мертвых глаз на живых лицах, что никогда бы не взялась за подсчет.
Они должны были убивать себя. Каждый второй, третий, десятый… висельники, утопленники, недострелянные школьники, не умеющие держать в руках оружие. Вскрытые вены, яды, прыжки с крыш… как в том французском мультике – самоубийства на любой вкус. Приходи, выбирай, покупай. Эффект гарантирован, у нас ноль процентов возврата. Это подарок? Возьмите парный набор, это столь романтично, совместное повешенье. Только берите правильную веревку, надежный яд, надежно цельтесь… никто не любит недобитых самоубийц.
«Я пробовала трижды», - ты тогда именно это мне сказала, попивая чай над вскрытым трупом.
А потом сказала то, чему я каждый день теперь нахожу подтверждения.
Город нельзя покинуть по своей воле. Ни одним из известных способов. Не пересечь городскую черту, не уехать, ни улететь, ни уплыть… даже на тот свет – и то по своей воле не уйдешь.
Ну, то есть… если не проявишь некоторую сноровку.
И у тебя это получилось. Все-то – самой себе выбрать убийцу. Мне нравится, я одолжу у тебя эту схему? Тогда, когда сама решу уйти, конечно. Пока что я хочу остаться. Хочу посмотреть, что будет тут после тебя.
Тела приходится складывать тщательно. Увы, слишком уж скоропортящийся материал. Нужно сделать фото, всего одно фото шедевра, который никто никогда не увидит. Хочу оставить себе на память.
Но это такая ответственность. Я не должна ничего перепутать. Сложить все именно так, как ты это задумала.
Вожусь уже полночи. Но на самом деле уже почти все. Остался последний штрих, только он, чтобы картина была полной. Еще одно тело, небольшое в сравнении с остальными. Как раз такое, как нужно, чтобы заполнить оставшуюся брешь в этой мозаике. Убрать светлые, длинные волосы, чтобы не перекрывали рисунок. Чтобы эта вязь переплеталась, перечеркивала сама себя, превращалась в ту степень идеала, которую не дано достичь человеку.
Ну, по крайней мере, обычному человеку.
- Знаешь, без тебя будет скучно, - говорю едва слышно, коротко касаясь губами твоего холодного лба. Чуть правее от рваной дырки входного отверстия пули.
Я не видела прежде таких красивых убийств. Их даже вскрывать было как-то… волнительно. Словно прикасаешься к прекрасному, к какому-то шедевру великого мастера. Чему-то, что никогда до конца не поймешь.
Мобильный послушно щелкает, сохраняет фотографию. Я повторяю операцию еще несколько раз, на всякий случай.
- Мисс Паттерн… что вы делаете?!
Кажется, спросить хотели что-то совсем другое. Я оборачиваясь на голос. Офицер Мартинс выглядит преотвратно, даже как для утра понедельника. Под глазами залегли длинные черные тени, сбитая скула заклеена пластырем, но из-под него расходятся багровые разводы гематомы. Дышит она с трудом, не глубоко. Где-то под рубашкой ребра плотно перевязаны. Так, что и не вдохнуть.
- Оставляю сюрприз моему приемнику, - улыбаюсь, пряча телефон в карман.
Может, и правда так и оставить? Сколько лаборантов грохнется в обморок?
Хотя сейчас они уже покрепче пошли.
- Вы уходите? – спрашивает очевидное Мартинс. Мне остается только пожать плечами.
- Не хочу дожидаться, пока меня новая метла выметет.
Технически, нового инспектора еще не назначили. Вчера я даже видела Кейл, бродящую по участку. Но вряд ли она задержится надолго. На ее месте, я бы уже давно убралась подальше. Скрылась и не отсвечивала. Потому что у Алекс были все шансы уйти в отставку прямо в гроб.
Говорят, Блэквуд рвет и мечет.
Хотелось бы на это посмотреть. Издали. А еще лучше – через перископ танка. Так, на всякий случай.
- И куда вы теперь?
- Вернусь в институт, - все-таки лениво снова раскладывать трупы по местам. Пусть остаются так. Снимаю халат, бейджик, вешаю в шкафчик. – Скучнее, конечно. Но рисков меньше.
Улыбаюсь. Интересно, что они теперь будут делать?
Она молчит довольно долго. Я успеваю собрать свои вещи, потерять и снова найти на дне сумки мобильный. И даже выключить компьютер.
- Хэльга, вы ведь делали вскрытие Фейт Вудс?
Я поднимаю голову и смотрю на Мартинс. Теперь понятно, почему она молчала. Ее взгляд прикован к твоей работе. Вот она, сила искусства. А еще смерти. И то, и другое – очень сильные вещи. А ты – просто невероятно прекрасна, раз уж сумела их объединить.
- На моем столе было два тела с этим именем.
- Корнелия и Вероника?
- Угу, - почти мурлычу. Вас интересно было вскрывать. Обеих. Совершенно искренне, я не шучу.
Не многие оценят такой комплимент. Но ты бы, наверное, поняла, как много это значит для меня.
- Мисс Паттерн.
Ну, надо же, увязалась следом. Поднялась вместе со мной на лифте, даже вышла из участка. Скрывается от лишних ушей? Пожалуй, да. А, значит, и что-то предложить хочет. Ну, что ж…
Останавливаюсь, оборачиваюсь к офицеру.
- Раз уж работа в институте навевает на вас скуку, - смотрит пристально, даже не по себе становится, - не согласитесь ее разбавить?
- Чем-то опасным и не очень законным?
Очевидный вопрос. Мартинс даже отвечать не нужно, и так все понятно.
Ну, и кто же от такого отказывается?!
Пишу на листке бумаги свой телефон, протягиваю офицеру. Мартинс кивает, пряча его в карман.
- Доброй ночи, мисс Паттерн, - дежурная фраза, просто прощание. Но вызывает все-таки улыбку.
Договариваясь о подпольной деятельности, почти неприлично обращаться к другому по официальному званию.
- Доброй,.. мисс Мартинс.
Но к этому, все же, нужно еще привыкнуть.
