Судьба хранит бродяг. А я - игрок, Никто и звать никак, Свободен и жесток(с)
Собственно, ФанФикшном это не является, так что и шапку оформлять, кажется, не имеет смысла.
Но один из персонажей списан с кое-кого Фикционного. Так что... я оставлю это здесь.
И наглости я набирался долго... так что вспоминаем сугробы в апреле)
Название: Весна.
Автор: Wolf Devil.
читать дальшеБоль зародилась где-то глубоко внутри, между ребер. Там, где обитало пламя. Сначала она была почти неощутимой, этакий невнятный зуд, что-то эфемерное, незаметное. Но с каждым мгновением она становилась все сильнее, захватывала клетку за клеткой, запирала пламя в ледяной короб. Языки огня еще бились, но холод побеждал их, тепло уходило, струилось, как песок сквозь пальцы.
Он знал, что так будет. Еще когда за его спиной захлопнулись врата замка, когда перед ним оказалась лишь бескрайняя целена белого снега, когда его грубо толкнули в спину, выпроваживая из родного дома. Белые осы ударили в глаза, ослепили, снег кружился, укутывал, покрывал ровным покрывалом. Он мог лишь стряхивать снежинки с обнаженных плеч, выпутывать из волос, замерзшими пальцами перебирая черные пряди. Но силы уходили. Пламя, что билось в груди, то разгоралось, набираясь сил на последний рывок, то снова опадало, сдерживаемое ледяной коркой.
Силы покинули его несколько часов назад. Прижавшись плечом к каменной кладке стены, он терпеливо ждал. Прикрыв уставшие от белого цвета глаза, он будто бы видел тот ледяной плен, в который превратилось его тело. Плен, который гасил последние потуги души, охлаждал едва тлеющие угли… Выдохи больше не приносили облаков пара, снег не таял на коже. Холод сравнял все, как сравнивает мир в единую белую пелену снег бесконечной зимы.
Не бесконечной. Она закончится. Еще немного, последние дни, последние снегопады, и в мир ворвется весна на тройке своих лошадей. Ее колесница пронесется по миру и единым дыханием заставит распахнуться врата замка. И тогда те, кого он с рождения привык именовать братьями, выйдут в мир, чтобы очистить его от той скверны, что приносит его жителям зима. Только в этот раз они выйдут без него. Зима губительна для братьев. Ему не дожить и до утра…
Он выдохнул в последний раз. Он уже не видел, как вдоль каменной стены, скрываясь в хлопьях снега, скользнула белесая тень. Уже не почувствовал легкое, почти нежное, дуновение, когда тень присела рядом. Не уловил мягкости крыла, укрывшего его от холода. И едва слышимый шепот так и не коснулся его слуха.
Утро, которое должно было стать последним, встретило его теплым, почти весенним, солнцем. Под его щекой билось чье-то сердце, чуть вибрировал незнакомый голос. Тот, кому принадлежало это горячее сердце, тихо мурлыкал какую-то песню, слова терялись, рассыпались белыми перьями. Белыми, мягкими перьями, как те, что сейчас укрывали его плечо.
Крылья.
Он вздрогнул и отпрянул, оторвав голову от груди того, кто его согрел. Взгляд метнулся по незнакомому лицу, упал к плечу, коснулся крыла. Крылатое существо недоуменно сморгнуло, но удивление быстро сменилось радостью.
- Пришел в себя, - лицо существа озарила теплая улыбка. Он вскинул руку и коснулся пальцами щеки. Той, которая все еще ощущала на себе биение чужого сердца. – Смотри, - крылатое существо взглядом указало на небо, - снег больше не идет.
- Кто ты? – он не узнал своего голоса. Промерзшие связки отказывались слушаться.
- Я? – крылатое существо склонило голову набок, - я… зови меня Цинь, - он снова улыбнулся. Или она? Мягкие, почти детские, черты лица стирали не только предположительный возраст Циня, но и его пол. Но это, кажется, не было важным. Гораздо важнее были белоснежные крылья, которыми крылатый едва заметно взмахивал.
- Я не должен говорить с тобой, - он подобрался и попытался подняться, но ноги не послушались. Цинь вскочил на ноги и обхватил его за пояс, помогая устоять. Белый хоровод снежинок, поднявшихся в новый снегопад после неловкого взмаха крыльями Циня, снова заслепил глаза.
- Почему? – Цинь чуть опустил голову, вглядываясь в глаза. Когда он снова открыл глаза, лицо крылатого оказалось слишком близко. Настолько, что он мог лишь нелепо хлопать ресницами, вглядываясь в большие глаза необычного лазурного цвета.
- Потому что… - он уперся ладонью в плечо Циня и отстранился, - вы отказались от помощи нашего клана, - он смотрел вниз, на белое покрывало снега, в котором утопали его босые ноги. И сапоги Циня, обитые пушистым мехом какого-то животного. – И вы… не прячетесь от зимы… - тише проговорил он. Холод сковывал тело, немели руки, промерзали ноги. Но пламя внутри пылало с новой силой, выдворяя из глубин души остатки снега и льда.
- А зачем от нее прятаться? – не понял крылатый. Он вздрогнул. Воспоминания копьем ударили откуда-то снизу, и пробили сердце, оставив его кровоточить, заливая алой кровью все, что осталось теперь в далеком прошлом.
Когда-то он тоже задал этот вопрос. И оказался за стеной замка.
- Затем… - он сглотнул. Горло обожгло болью. – Она нечиста. Она… - он нахмурился. Цинь снова склонил голову набок.
- «Нечиста»? Что это значит? – крылатый подошел на шаг, снизу вверх вглядываясь в лицо.
- Это… - он осекся. – Она… она губительна. Особенно для нас, для хранителей тепла, - его голос помалу набирал силу. Уверенность крепла. Он говорил словами наставника. Словами, в которых нельзя было сомневаться. А он усомнился. И теперь платил за это высокую цену. Теперь он наказан обществом нечистой твари, что может быть более высоким наказанием?
Нечистая тварь недоуменно моргнула, потом улыбнулась, мягко коснувшись ладонью его плеча. Он только сейчас заметил, что на его плечи наброшен теплый плащ, обитый все тем же неизвестным мехом. А вот Цинь был в одной рубашке.
- Но ты ведь жив, - крылатый кивнул, чуть сжав пальцы на его плече. Он закрыл глаза. Сердце замерло в предчувствии, горло пробило спазмом он напряжения. Он медленно вдохнул морозный воздух, но… - Ой, смотри!
Слова «лучше бы я умер» остались непроизнесенными.
Цинь подпрыгнул на месте, указывая куда-то в сторону леса. Здесь деревья подступали почти к самым стенам замка, весной к замку выходили животные. Зимой же лес вымирал – животные чуяли порочность зимы и скрывались. Так говорили наставники. Но по снежному покрову прыгало некое мелкое существо. За каждым его прыжком в воздух взмывал пушистый серый хвост.
- Кто это? – недоуменно спросил он. Цинь порылся в кармане и присел на корточки, постучав парой орехов друг о друга. Услышав вопрос, он поднял голову и широко улыбнулся.
- Ты никогда не видел белок? – Цинь положил орешек на край ладони и протянул зверьку, который уже подкрался поближе, и теперь раздумывал, что сильнее – желание взять угощение или страх перед крылатым.
- Но она же… серая, - проговорил он, присаживаясь рядом с крылатым. Белка, наконец, определилась с желаниями, подкралась поближе и протянула лапки к орешку.
- Они зимой всегда серые, - Цинь улыбнулся. Белочка схватила орешек и уже знакомыми прыжками унеслась к лесу. – Так теплее, наверно, - Цинь повернул голову. А он все так же смотрел вслед убегающему зверю. Ему никогда не удавалось приманить белку достаточно близко, чтобы предложить ей угощение.
- Мое имя Кай, - тихо проговорил он. Цинь широко улыбнулся.
- Приятно познакомится.
Пламя внутри перестало вздрагивать, выровнялось и разгорелось пожаром.
***
Зима уступала натиску неохотно. Снег таял, обращаясь в мутные реки, сбегающие по склонам, заливающие низины. Лед на реках трескался и убегал вниз по течению осколками. Эти осколки очень нравились Циню, крылатый перелетал с одной льдины на другую, нелепо взмахивая крыльями, когда ненадежный лед внезапно уходил из-под ног. Однажды даже провалился под льдину. Но стоило ему обсохнуть и согреться, как на следующей реке он снова принялся за свое.
Цинь показывал Каю зиму. Они начали с леса у замка. Кай рассматривал всех встреченных животных, как будто видел впервые. А Цинь беззлобно смеялся, когда находил то, что мог рассказать Каю. Некую прописную истину. Что-то, что знают все, а этот нелепый бескрылый почему-то упустил. И не только он, все те, кто скрывается за стеной этого огромного замка.
Когда весна начала все явственнее ощущаться в воздухе, когда запели птицы, приветствуя приближение тепла, когда небо пересек первый клин возвратившихся птиц, они повернули назад.
Три долгих месяца замок стоял безжизненным исполином, открытый всем ветрам. Он был похож на склеп, таивший в глубине своих стен неуспокоенные души.
Но сегодня огромные часы где-то в глубинах замка указали нужное время. И врата замка, под отчаянный скрип петель, начали открываться. Первым во внешний мир ступил Наставник. Как Кай и ожидал, его красные одежды горели огнем на фоне еще не оправившейся земли. Грязный, черный, снег все еще лежал в тенях деревьев, открытая земля блестела сыростью на солнце. Наставник поднял навстречу солнцу амулет. Долгое мгновение он стоял, прикрыв глаза, подставив морщинистое лицо теплым лучам, которые изгоняли из глубин тела скверну, которая не могла не коснуться даже тех, кто скрывался за каменными стенами.
Наставник опустил руки, и следом за ним сквозь врата прошли и другие братья. Они выходили единым строем, обратив дорогу в кровавую реку, пылающую яркими одеяниями клана. Но в этот раз их путь был прегражден.
- Кай, - проговорил Наставник. Голос мужчины был глубок и груб, как и его наука. Кай стоял на дороге, смотрел прямо, с упрямством отступающей зимы, - Вижу, огонь сберег тебя, мой сомневающийся ученик, - он поджал губы, - Кто это с тобой?
Цинь стоял чуть в стороне. Как только ворота открылись, крылатый отбежал в сторону, чтобы лучше было видно, как люди покидают свою зимнюю обитель. И возвратился, когда Наставник уже стоял рядом с Каем. Его любопытный взгляд бродил по лицам, изучающее скользил по одеждам, замирал на руках, которые сжимали символы огня.
- Вижу, скверна не обошла тебя стороной. Твое сердце поразило сомнение, и теперь ты завел новую дружбу? – Наставник медленно выдохнул, снова переводя взгляд на Кая, - Ты зря пришел, Кай. Тебе больше нет места в клане.
Наставник через плечо кивнул братьям и шагнул дальше, полукругом обходя Циня. Крылатый, на лице которого до того играла улыбка, сейчас выглядел, как потерявшийся ребенок. Он шагнул было к Каю, но остановился.
- Но почему? – Цинь подал голос, когда Наставник уже успел пройти мимо него. Мужчина остановился, - Кай прошел наказание. И выжил. Значит, этот ваш бог… он не желает ему смерти, разве нет?
- Замолчи, греховное отродье! Как ты смеешь спорить с решением Совета?! – Наставник обернулся и стремительно шагнул назад. Кай отшатнулся, испуганный напором. Но Цинь остался на месте. Только смотрел теперь на Наставника снизу вверх. Впрочем, смотрел не долго. Крылатый нахмурился и обернулся к Каю.
- Кто? – Цинь снова повернулся к Наставнику, - как вы меня назвали?
- Ах, ты не расслышал? – Наставник снова шагнул вперед, но Цинь только сильнее запрокинул голову, не сдвинувшись с места, - Так я повторю!
- Он не поймет, - Кай повысил голос, перекрикивая голос Наставника, - в их языке нет таких слов, - Кай подошел, так же снизу вверх глядя в глаза Наставника, - Мы никогда не объясняли им. Быть может, если мы сможем объяснить ему – он передаст нашу науку своему клану. И в лице крылатых мы будем видеть соратников, а не врагов.
Цинь, спокойно стоящий под натиском Наставника, отпрянул от Кая, как от вспышки огня, недоуменно хлопая пушистыми ресницами. Но Кай на него даже не взглянул.
- Что ж… - Наставник долго молчал. Он бросил несколько взглядов на братьев, которые за его спиной уже начинали шептаться. Наставник движением руки оборвал все разговоры. – Твоя душа полна сомнений, но намерения твои благородны. Мы возьмем с собой тебя и твоего… - Наставник снова поджал губы, - друга.
- Я больше не сомневаюсь, - проговорил Кай.
На этом разговор был закончен. Наставник снова лишь одним движением приказал братьям идти дальше. Они и так уже задержались. Весь мир полон теми, кто пережил скверну зимы, им еще предстояло очиститься, чтобы провести три последующих сезона, до следующего приходя греховной зимы.
- Кай… - Цинь подал было голос, но Кай отмахнулся, кивком позвав его за собой.
Цинь отставал. Он шел следом за людьми в красном, но уже не рассматривал их любопытно, как раньше. Он смотрел в землю, повесив голову и опустив плечи. Даже крылья не порхали от каждого его движения, как прежде, теперь белые перья волочились по земле, оставляя в сырой грязи следы.
- Кай, - крылатый снова заговорил лишь спустя несколько часов, - почему зима плохая?
- Зимой холодно, - Кай пожал плечом, но так и не повернулся к крылатому. Они оба шли в самом хвосте клана. Цинь все сильнее сбавлял шаг, иногда переходя на бег, чтобы нагнать Кая. Но после этого снова опускал голову и шел все медленнее и медленнее.
- А летом жарко… - едва слышно проговорил крылатый, - весной и осенью – мокро… - его голос стихал на каждом слове. Цинь вскинул голову и долго смотрел в глаза Кая, прежде чем задал вопрос, - Это плохо? – Кай вздрогнул, заметив в глубине лазурных глаз крылатого сырость, не меньшую чем та, что была вокруг. Кай не ответил. А Цинь больше ничего не говорил.
Крылатый молчал несколько дней. Не проронил ни звука, только смотрел. На мир вокруг, на людей. Братья его гоняли от себя, но он и так редко подходил слишком близко. Он наблюдал за ритуалами, которые проводил Наставник, за людьми, которые встречались на пути и просили благословления. А Кай наблюдал за крылатым. Пока в одно утро не смог его найти.
- Цинь! – Кай звал уже не впервые. Сначала он сновал по лагерю, разыскивая крылатого, но в лагере его не оказалось. – Да где же ты… - он крутил головой, высматривая привычную светлую голову, но Циня нигде не было. Кай пытался искать следы, но нашел всего несколько, которые заканчивались заметными вмятинами в сырой земле. Цинь оттолкнулся от земли и взлетел. Кай вздохнул, положил ладонь на сырую землю, хранившую отпечатки крылатого. – Цинь…
- Ты искал меня? – Цинь мягко коснулся земли и сложил крылья за спиной, сверху вниз глядя на все еще сидящего на корточках Кая. Парень вскинул голову.
- Цинь! – увернуться крылатый не успел, пусть и сделал такую попытку. Но продиктована она была скорее испугом от внезапности действия. Цинь улыбнулся и так же обнял Кая.
- Там сокол, - отстранившись, крылатый указал наверх, - Гнездится, - Цинь улыбнулся. А Кай только покачал головой. Куда еще мог деваться крылатый? Конечно, только на поиски какого-нибудь животного, которого мог рассмотреть поближе.
- Цинь, - Кай улыбнулся, но улыбка быстро сбежала с лица. Он выдохнул и опустил голову, - Прости, я должен был тебе сказать… Я просто… - Кай снова вздохнул. Непомерно тяжелой казалась задача рассказать все сразу, но сейчас, чувствуя свою вину за обман, рассказать было во много крат труднее, - Ты мне многое объяснил, - тихо проговорил Кай.
Сокол на вершине скалы спорхнул с гнезда и отчаянно закричал. Крылатый вздрогнул и забросил голову вверх. Его взгляд метался по серой поверхности скалы, выискивал то, о чем крылатого пытался предупредить его пернатый сородич.
- Я хотел, чтобы ты объяснил и им, - Кай чуть мотнул головой, указывая в сторону лагеря. Цинь завертел головой, дыхание сбивалось, застревало где-то в горле. – Я бы не…
- Кай!
Обвал начался внезапно. Как-то разом край скалы осунулся, вниз устремился первый мелкий камень. А вслед за ним единым потоком рухнули огромные валуны. Грохот оглушил, камни подняли в воздух облака каменной пыли. Она въедалась в зрачки, выжигала глаза. Кай потер глаза ладонью.
- Ци… - он осекся. Камни с грохотом обрушивались на землю. Кая отбросило потоком воздуха, он дернулся, чтобы схватиться за руку крылатого, толкнувшего его в грудь. Но не успел. Камень обрушился совсем близко, обдав потоком ветра, припорошив каменной пылью. Кай не удержался на ногах и упал на землю, на самой грани, у края. Там, куда уже не достигали камни.
- Цинь… - едва слышно выдохнул Кай. И, вскочив на ноги, бросился к завалу, - Цинь!
Крылатого не было видно. Место, где минуту назад была поляна, было всецело укрыто обломками камней. Кай схватился за горло, задохнувшись от пыли, что все еще витала в воздухе. Сердце оборвалось и упало куда-то вниз, забыв о том, что ему нужно биться. Пламя, горевшее в груди, вспыхнуло с новой силой, как будто пытаясь выжечь Кая, обуглить и сломать ребра, вырваться наружу.
- Цинь!
- Что здесь произошло? – голос Наставника ввинтился в сознание. Кай вздрогнул и вскочил с камня, на который успел упасть. Оцепенение прошло мигом, как будто его и не было. Шальной взгляд метнулся по камням.
- Он может быть жив! Помогите! – Кай снова бросился к камням, попытался разгрести их, убрать в сторону. Каждое движение давалось с трудом. Стоило на мгновение задуматься о том, что, подняв очередной камень, он мог обнаружить под ним разбитое тело Циня, как силы покидали его.
- Сын мой, - голос Наставника снова коснулся слуха. – Так решили боги. Оно и к лучшему, не место греховной твари в обществе святого клана.
Кай, казалось, не слышал. Он все еще боролся с камнями, сбивая ладони о их шершавые края, и шептал имя крылатого, уже не имея сил на то, чтобы произносить его вслух.
- Сын мой! – настойчивее повторил Наставник. Но снова не был услышан. – Заберите его, - Наставник кивнул братьям.
- Нет! Цинь! – Кай уперся со всех сил, пытаясь вырваться из захвата братьев. Но сил было слишком мало, чтобы сопротивляться. – Цинь! – Он не плакал. Только задыхался, как будто тело отказывалось дальше бороться за жизнь.
- Отправляемся, - Наставник первым вышел на дорогу.
Несколько крылатых теней, что вырвались из облаков и скользнули куда-то вниз, так и остались незамеченными.
***
Клан продолжал свой поход. До начала следующей зимы они должны были обойти весь мир, очистить от скверны всех и вся, кого встречали на пути. Люди шли им навстречу… не все, лишь те, кто, так же, как и клан, прятались всю зиму в глубине своих домов.
- Благословите! – женщина мертвой хваткой вцепилась в край плаща Кая, протягивая к нему руку. Кай с секундным запозданием поднял голову, с усилием растянул губы в улыбке. Каждое движение давалось с трудом, как будто на каждую клетку тела наваливалась тяжесть, тянущая к земле. Кай поднял руку, потянулся к опущенной голове женщины. Но так и не коснулся пальцами ее седых волос. Рука бессильно упала.
- Простите, - проговорил он тихо, высвобождаясь из хватки женщины, чтобы уйти прочь от клана, который уже со всех сторон окружали люди, жаждущие благословления. В этот раз они далеко зашли. Где-то в этих местах обитал клан крылатых. Это было заметно – по дороге на пути клана все чаще и чаще встречались крылатые. Они встречали братьев по-разному. Кто-то смотрел любопытно, кто-то насмешливо, а кто-то осуждающе, как тот крылатый, что стоял в нескольких шагах от Кая. Кай едва заметно улыбнулся. Он стремился к этим местам, но, в то же время, боялся их много больше, чем зимы. Боялся, что в каждом крылатом он будет видеть Циня… Но нет, он не встретил ни одного похожего лица. И не только лица. Крылья имели самые разнообразные цвета. И те белоснежные, что вставали перед глазами Кая, стоило прикрыть веки, на пути не встречались. Мужчина, стоящий неподалеку, был чернокрылым. Девчонка, бегущая куда-то по улице, на бегу взмахивала по-соколиному пестрыми крыльями. Прошедшая мимо девушка…
Пушистые светлые волосы скрывали под своими мягкими волнами плечи, касались лопаток, из которых в две стороны расходилось два белоснежных крыла, покрытые мягкими перьями.
- Цинь! – Кай дернулся сделать шаг, но остановился. Это ведь не мог быть он. Не мог… Его услышали. Белоснежные крылья дрогнули, крылатый остановился и медленно повернул голову, через крыло глядя на того, кто его окликнул.
Сходство заканчивалось на глазах. Те же лазуриты, горящие в обрамлении светлых ресниц. Но не было на губах знакомой мягкой улыбки, не было ласковых складок в уголках глаз, что отзывались на улыбку. Острые черты лица, высокие скулы. И взгляд – острый, как порывы зимнего ветра.
Кай медленно закрыл глаза.
- Ты! – девушка шагнула к нему. – Ты! Это ты виновен в том, что случилось с Цинь! – человеческий язык давался крылатой тяжело. Она сбивалась. Но действия всегда красноречивее слов. Тонкие пальцы впились в шею Кая, сжались на горле. Но Кай даже не открыл глаза.
- Рица! – уже замеченный Каем ранее чернокрылый мужчина подошел ближе.
- Что тут происходит? – голос Наставника заставил Кая открыть глаза. Он успел позабыть, что совсем недалеко находится его Наставник. И братья. Те, что без колебаний выбросили его из ворот замка в самое сердце зимы, на верную погибель.
- Мало того, что вы пришли на наши земли, - горло Кая Рица так и не отпустила, только повернула голову к Наставнику, - Так вы еще и притащили с собой того, кто виновен в смерти нашей сестры!
- Рица! – снова подал голос чернокрылый.
- Что?! – зло шикнула девушка. Она сжала зубы, Кай заметил, как побелели ее скулы. Но вслед за этим девушка опустила руку, и отступила от него, позволив свободно опасть вниз, упереться руками в колени, жадно хватая ртом воздух. Минуту назад, когда пальцы Рицы еще сжимали его горло, он не чувствовал того, что ему не хватает воздуха. Но стоило угрозе исчезнуть, как организм разом затребовал положенную ему порцию кислорода.
Чернокрылый вздохнул и повернулся к Наставнику.
- Уходите из наших земель, - проговорил он тихо.
- Что? Чтобы мы послушались каких-то тварей?... – Наставник насмешливо вскинул голову. – Да…
- «Тварей»?! – Рица, которая было отвернулась от братьев, пытаясь сдержать собственный гнев, снова обернулась. – Вижу, кто-то хочет сыграть похороны сразу для всех своих подопечных.
- Рица! – чернокрылый снова оборвал девушку. Она фыркнула и сложила руки на груди.
- Убирайтесь, - в этот раз в голосе мужчины просквозила угроза, - И никто не пострадает. Кроме этого человека.
- Вы хотите, чтобы мы оставили вам Кая? – Наставник было презрительно фыркнул, отвернувшись, но быстро передумал, снова скосив взгляд на чернокрылого. - Мы отдаем вам Кая и спокойно уходим?
- Верно, - чернокрылый кивнул.
- По рукам.
Рица засмеялась, обернувшись, и ощутимо хлопнула Кая по плечу.
- Вот видишь, какие они преданные! – крылатая смеялась, прикрыв рот ладонью, но от того ее веселье не становилось меньше. Наставник едва сдерживался, чтобы не осенить «ничтожных тварей» святым символом – Кай видел это. Как видел и то, каким взглядом Рица смотрела на него. Вне защиты его клана Каю не жить. Крылатые не простят ему гибель Циня.
А он сам простит?..
- Рица, - уже в который раз оборвал девушку крылатый. – Не забывай, зачем мы здесь, - последние слова были произнесены на языке крылатых. Кай вздохнул. Когда-то Цинь учил его своему родному языку. Говорить на нем Кай не мог, но зато понимал то, что могли сказать крылатые.
Его казнят? Для этого его искали? Чтобы отомстить?..
- Я все помню, Кирц, - проговорила девушка, перехватывая Кая под руку и едва ли не волоком увлекая за собой. За спиной остались братья, которые были рядом с ним с самого рождения. Наставник, научивший его всему, что он знал. Мир, который он покидал навсегда. Кай не обернулся.
- Иди за мной, - стоило уйти с площади, как Рица отпустила его руку и, поманив за собой, шагнула в витую арку, отделяющую ту часть города, где обитал клан крылатых, от остального мира. Кай последовал за ней. Они шли в тишине, между каменных строений, что уходили куда-то вверх, и смыкались над головой. Не каменным навесом, но слоями вездесущего зеленого вьюнка. Он щедро оплетал все стены, перетекая в мягкий мох на земле. Мох скрадывал шаги, оставляя в области слышимости лишь переливчатый звон какого-то ручья. Его не было видно, но его дыхание ощущалось.
- Идиот, - голос Рицы прорезал окружающую музыку, поделил на части. Кай усмехнулся.
- Считаешь?
Рица остановилась и медленно обернулась. Над ее головой, в сплетении нескольких веток вьюнка, сидела бабочка. Она медленно раскрывала и снова смыкала свои цветастые крылья. И Кай подумал о том, что было бы хорошо сейчас вот так же сомкнуть веки. Он устал.
- Наш язык, значит, понимаешь? – строго спросила Рица. Кай кивнул. – Отлично, тогда слушай, бескрылая бестолочь, - Рица сложила руки на груди. – Мы думали, что ваш скудный мозг никогда не сможет отказаться от предрассудков предков, - Рица вздохнула, - А ты – понял. Это уже прогресс. Но никогда не бывает так, чтобы раз, - Рица щелкнула пальцами, - и все мигом переменилось. И этот ваш нелепый клан вдруг понял, что звать зиму греховной – это то же, что звать греховным весь мир. Это долгий путь… но вы его уже начали, - едва слышно закончила девушка. Кай нахмурился, пытаясь понять ее слова. Он успел задуматься о том, что, верно, что-то неправильно понимает в ее речах. Чего-то не улавливает.
- Не нравишься ты мне, - мрачно проговорила Рица. – Но это уже не мне решать, - она отступила в сторону, открыв Кая обзор на то, что было за ее спиной. Узкий коридор, по которому они шли, расходился в стороны, каменные стены исчезли, сменившись свободным простором. Где-то пели птицы, им вторил ручей, весело сбегающий со склона вниз, прячась в озере. Мох сменился высокой травой, в которой прятались редкие серые камни. И на одном из них, подставив лицо теплым солнечным лучам, сидела…
- Цинь! – Кай дернулся, но оборвал собственное движение. Белокрылая обернулась, и улыбнулась такой знакомой мягкой улыбкой, чуть искаженной раной, что пересекала щеку.
А вокруг бушевала весна.
Но один из персонажей списан с кое-кого Фикционного. Так что... я оставлю это здесь.
И наглости я набирался долго... так что вспоминаем сугробы в апреле)
Название: Весна.
Автор: Wolf Devil.
читать дальшеБоль зародилась где-то глубоко внутри, между ребер. Там, где обитало пламя. Сначала она была почти неощутимой, этакий невнятный зуд, что-то эфемерное, незаметное. Но с каждым мгновением она становилась все сильнее, захватывала клетку за клеткой, запирала пламя в ледяной короб. Языки огня еще бились, но холод побеждал их, тепло уходило, струилось, как песок сквозь пальцы.
Он знал, что так будет. Еще когда за его спиной захлопнулись врата замка, когда перед ним оказалась лишь бескрайняя целена белого снега, когда его грубо толкнули в спину, выпроваживая из родного дома. Белые осы ударили в глаза, ослепили, снег кружился, укутывал, покрывал ровным покрывалом. Он мог лишь стряхивать снежинки с обнаженных плеч, выпутывать из волос, замерзшими пальцами перебирая черные пряди. Но силы уходили. Пламя, что билось в груди, то разгоралось, набираясь сил на последний рывок, то снова опадало, сдерживаемое ледяной коркой.
Силы покинули его несколько часов назад. Прижавшись плечом к каменной кладке стены, он терпеливо ждал. Прикрыв уставшие от белого цвета глаза, он будто бы видел тот ледяной плен, в который превратилось его тело. Плен, который гасил последние потуги души, охлаждал едва тлеющие угли… Выдохи больше не приносили облаков пара, снег не таял на коже. Холод сравнял все, как сравнивает мир в единую белую пелену снег бесконечной зимы.
Не бесконечной. Она закончится. Еще немного, последние дни, последние снегопады, и в мир ворвется весна на тройке своих лошадей. Ее колесница пронесется по миру и единым дыханием заставит распахнуться врата замка. И тогда те, кого он с рождения привык именовать братьями, выйдут в мир, чтобы очистить его от той скверны, что приносит его жителям зима. Только в этот раз они выйдут без него. Зима губительна для братьев. Ему не дожить и до утра…
Он выдохнул в последний раз. Он уже не видел, как вдоль каменной стены, скрываясь в хлопьях снега, скользнула белесая тень. Уже не почувствовал легкое, почти нежное, дуновение, когда тень присела рядом. Не уловил мягкости крыла, укрывшего его от холода. И едва слышимый шепот так и не коснулся его слуха.
Утро, которое должно было стать последним, встретило его теплым, почти весенним, солнцем. Под его щекой билось чье-то сердце, чуть вибрировал незнакомый голос. Тот, кому принадлежало это горячее сердце, тихо мурлыкал какую-то песню, слова терялись, рассыпались белыми перьями. Белыми, мягкими перьями, как те, что сейчас укрывали его плечо.
Крылья.
Он вздрогнул и отпрянул, оторвав голову от груди того, кто его согрел. Взгляд метнулся по незнакомому лицу, упал к плечу, коснулся крыла. Крылатое существо недоуменно сморгнуло, но удивление быстро сменилось радостью.
- Пришел в себя, - лицо существа озарила теплая улыбка. Он вскинул руку и коснулся пальцами щеки. Той, которая все еще ощущала на себе биение чужого сердца. – Смотри, - крылатое существо взглядом указало на небо, - снег больше не идет.
- Кто ты? – он не узнал своего голоса. Промерзшие связки отказывались слушаться.
- Я? – крылатое существо склонило голову набок, - я… зови меня Цинь, - он снова улыбнулся. Или она? Мягкие, почти детские, черты лица стирали не только предположительный возраст Циня, но и его пол. Но это, кажется, не было важным. Гораздо важнее были белоснежные крылья, которыми крылатый едва заметно взмахивал.
- Я не должен говорить с тобой, - он подобрался и попытался подняться, но ноги не послушались. Цинь вскочил на ноги и обхватил его за пояс, помогая устоять. Белый хоровод снежинок, поднявшихся в новый снегопад после неловкого взмаха крыльями Циня, снова заслепил глаза.
- Почему? – Цинь чуть опустил голову, вглядываясь в глаза. Когда он снова открыл глаза, лицо крылатого оказалось слишком близко. Настолько, что он мог лишь нелепо хлопать ресницами, вглядываясь в большие глаза необычного лазурного цвета.
- Потому что… - он уперся ладонью в плечо Циня и отстранился, - вы отказались от помощи нашего клана, - он смотрел вниз, на белое покрывало снега, в котором утопали его босые ноги. И сапоги Циня, обитые пушистым мехом какого-то животного. – И вы… не прячетесь от зимы… - тише проговорил он. Холод сковывал тело, немели руки, промерзали ноги. Но пламя внутри пылало с новой силой, выдворяя из глубин души остатки снега и льда.
- А зачем от нее прятаться? – не понял крылатый. Он вздрогнул. Воспоминания копьем ударили откуда-то снизу, и пробили сердце, оставив его кровоточить, заливая алой кровью все, что осталось теперь в далеком прошлом.
Когда-то он тоже задал этот вопрос. И оказался за стеной замка.
- Затем… - он сглотнул. Горло обожгло болью. – Она нечиста. Она… - он нахмурился. Цинь снова склонил голову набок.
- «Нечиста»? Что это значит? – крылатый подошел на шаг, снизу вверх вглядываясь в лицо.
- Это… - он осекся. – Она… она губительна. Особенно для нас, для хранителей тепла, - его голос помалу набирал силу. Уверенность крепла. Он говорил словами наставника. Словами, в которых нельзя было сомневаться. А он усомнился. И теперь платил за это высокую цену. Теперь он наказан обществом нечистой твари, что может быть более высоким наказанием?
Нечистая тварь недоуменно моргнула, потом улыбнулась, мягко коснувшись ладонью его плеча. Он только сейчас заметил, что на его плечи наброшен теплый плащ, обитый все тем же неизвестным мехом. А вот Цинь был в одной рубашке.
- Но ты ведь жив, - крылатый кивнул, чуть сжав пальцы на его плече. Он закрыл глаза. Сердце замерло в предчувствии, горло пробило спазмом он напряжения. Он медленно вдохнул морозный воздух, но… - Ой, смотри!
Слова «лучше бы я умер» остались непроизнесенными.
Цинь подпрыгнул на месте, указывая куда-то в сторону леса. Здесь деревья подступали почти к самым стенам замка, весной к замку выходили животные. Зимой же лес вымирал – животные чуяли порочность зимы и скрывались. Так говорили наставники. Но по снежному покрову прыгало некое мелкое существо. За каждым его прыжком в воздух взмывал пушистый серый хвост.
- Кто это? – недоуменно спросил он. Цинь порылся в кармане и присел на корточки, постучав парой орехов друг о друга. Услышав вопрос, он поднял голову и широко улыбнулся.
- Ты никогда не видел белок? – Цинь положил орешек на край ладони и протянул зверьку, который уже подкрался поближе, и теперь раздумывал, что сильнее – желание взять угощение или страх перед крылатым.
- Но она же… серая, - проговорил он, присаживаясь рядом с крылатым. Белка, наконец, определилась с желаниями, подкралась поближе и протянула лапки к орешку.
- Они зимой всегда серые, - Цинь улыбнулся. Белочка схватила орешек и уже знакомыми прыжками унеслась к лесу. – Так теплее, наверно, - Цинь повернул голову. А он все так же смотрел вслед убегающему зверю. Ему никогда не удавалось приманить белку достаточно близко, чтобы предложить ей угощение.
- Мое имя Кай, - тихо проговорил он. Цинь широко улыбнулся.
- Приятно познакомится.
Пламя внутри перестало вздрагивать, выровнялось и разгорелось пожаром.
***
Зима уступала натиску неохотно. Снег таял, обращаясь в мутные реки, сбегающие по склонам, заливающие низины. Лед на реках трескался и убегал вниз по течению осколками. Эти осколки очень нравились Циню, крылатый перелетал с одной льдины на другую, нелепо взмахивая крыльями, когда ненадежный лед внезапно уходил из-под ног. Однажды даже провалился под льдину. Но стоило ему обсохнуть и согреться, как на следующей реке он снова принялся за свое.
Цинь показывал Каю зиму. Они начали с леса у замка. Кай рассматривал всех встреченных животных, как будто видел впервые. А Цинь беззлобно смеялся, когда находил то, что мог рассказать Каю. Некую прописную истину. Что-то, что знают все, а этот нелепый бескрылый почему-то упустил. И не только он, все те, кто скрывается за стеной этого огромного замка.
Когда весна начала все явственнее ощущаться в воздухе, когда запели птицы, приветствуя приближение тепла, когда небо пересек первый клин возвратившихся птиц, они повернули назад.
Три долгих месяца замок стоял безжизненным исполином, открытый всем ветрам. Он был похож на склеп, таивший в глубине своих стен неуспокоенные души.
Но сегодня огромные часы где-то в глубинах замка указали нужное время. И врата замка, под отчаянный скрип петель, начали открываться. Первым во внешний мир ступил Наставник. Как Кай и ожидал, его красные одежды горели огнем на фоне еще не оправившейся земли. Грязный, черный, снег все еще лежал в тенях деревьев, открытая земля блестела сыростью на солнце. Наставник поднял навстречу солнцу амулет. Долгое мгновение он стоял, прикрыв глаза, подставив морщинистое лицо теплым лучам, которые изгоняли из глубин тела скверну, которая не могла не коснуться даже тех, кто скрывался за каменными стенами.
Наставник опустил руки, и следом за ним сквозь врата прошли и другие братья. Они выходили единым строем, обратив дорогу в кровавую реку, пылающую яркими одеяниями клана. Но в этот раз их путь был прегражден.
- Кай, - проговорил Наставник. Голос мужчины был глубок и груб, как и его наука. Кай стоял на дороге, смотрел прямо, с упрямством отступающей зимы, - Вижу, огонь сберег тебя, мой сомневающийся ученик, - он поджал губы, - Кто это с тобой?
Цинь стоял чуть в стороне. Как только ворота открылись, крылатый отбежал в сторону, чтобы лучше было видно, как люди покидают свою зимнюю обитель. И возвратился, когда Наставник уже стоял рядом с Каем. Его любопытный взгляд бродил по лицам, изучающее скользил по одеждам, замирал на руках, которые сжимали символы огня.
- Вижу, скверна не обошла тебя стороной. Твое сердце поразило сомнение, и теперь ты завел новую дружбу? – Наставник медленно выдохнул, снова переводя взгляд на Кая, - Ты зря пришел, Кай. Тебе больше нет места в клане.
Наставник через плечо кивнул братьям и шагнул дальше, полукругом обходя Циня. Крылатый, на лице которого до того играла улыбка, сейчас выглядел, как потерявшийся ребенок. Он шагнул было к Каю, но остановился.
- Но почему? – Цинь подал голос, когда Наставник уже успел пройти мимо него. Мужчина остановился, - Кай прошел наказание. И выжил. Значит, этот ваш бог… он не желает ему смерти, разве нет?
- Замолчи, греховное отродье! Как ты смеешь спорить с решением Совета?! – Наставник обернулся и стремительно шагнул назад. Кай отшатнулся, испуганный напором. Но Цинь остался на месте. Только смотрел теперь на Наставника снизу вверх. Впрочем, смотрел не долго. Крылатый нахмурился и обернулся к Каю.
- Кто? – Цинь снова повернулся к Наставнику, - как вы меня назвали?
- Ах, ты не расслышал? – Наставник снова шагнул вперед, но Цинь только сильнее запрокинул голову, не сдвинувшись с места, - Так я повторю!
- Он не поймет, - Кай повысил голос, перекрикивая голос Наставника, - в их языке нет таких слов, - Кай подошел, так же снизу вверх глядя в глаза Наставника, - Мы никогда не объясняли им. Быть может, если мы сможем объяснить ему – он передаст нашу науку своему клану. И в лице крылатых мы будем видеть соратников, а не врагов.
Цинь, спокойно стоящий под натиском Наставника, отпрянул от Кая, как от вспышки огня, недоуменно хлопая пушистыми ресницами. Но Кай на него даже не взглянул.
- Что ж… - Наставник долго молчал. Он бросил несколько взглядов на братьев, которые за его спиной уже начинали шептаться. Наставник движением руки оборвал все разговоры. – Твоя душа полна сомнений, но намерения твои благородны. Мы возьмем с собой тебя и твоего… - Наставник снова поджал губы, - друга.
- Я больше не сомневаюсь, - проговорил Кай.
На этом разговор был закончен. Наставник снова лишь одним движением приказал братьям идти дальше. Они и так уже задержались. Весь мир полон теми, кто пережил скверну зимы, им еще предстояло очиститься, чтобы провести три последующих сезона, до следующего приходя греховной зимы.
- Кай… - Цинь подал было голос, но Кай отмахнулся, кивком позвав его за собой.
Цинь отставал. Он шел следом за людьми в красном, но уже не рассматривал их любопытно, как раньше. Он смотрел в землю, повесив голову и опустив плечи. Даже крылья не порхали от каждого его движения, как прежде, теперь белые перья волочились по земле, оставляя в сырой грязи следы.
- Кай, - крылатый снова заговорил лишь спустя несколько часов, - почему зима плохая?
- Зимой холодно, - Кай пожал плечом, но так и не повернулся к крылатому. Они оба шли в самом хвосте клана. Цинь все сильнее сбавлял шаг, иногда переходя на бег, чтобы нагнать Кая. Но после этого снова опускал голову и шел все медленнее и медленнее.
- А летом жарко… - едва слышно проговорил крылатый, - весной и осенью – мокро… - его голос стихал на каждом слове. Цинь вскинул голову и долго смотрел в глаза Кая, прежде чем задал вопрос, - Это плохо? – Кай вздрогнул, заметив в глубине лазурных глаз крылатого сырость, не меньшую чем та, что была вокруг. Кай не ответил. А Цинь больше ничего не говорил.
Крылатый молчал несколько дней. Не проронил ни звука, только смотрел. На мир вокруг, на людей. Братья его гоняли от себя, но он и так редко подходил слишком близко. Он наблюдал за ритуалами, которые проводил Наставник, за людьми, которые встречались на пути и просили благословления. А Кай наблюдал за крылатым. Пока в одно утро не смог его найти.
- Цинь! – Кай звал уже не впервые. Сначала он сновал по лагерю, разыскивая крылатого, но в лагере его не оказалось. – Да где же ты… - он крутил головой, высматривая привычную светлую голову, но Циня нигде не было. Кай пытался искать следы, но нашел всего несколько, которые заканчивались заметными вмятинами в сырой земле. Цинь оттолкнулся от земли и взлетел. Кай вздохнул, положил ладонь на сырую землю, хранившую отпечатки крылатого. – Цинь…
- Ты искал меня? – Цинь мягко коснулся земли и сложил крылья за спиной, сверху вниз глядя на все еще сидящего на корточках Кая. Парень вскинул голову.
- Цинь! – увернуться крылатый не успел, пусть и сделал такую попытку. Но продиктована она была скорее испугом от внезапности действия. Цинь улыбнулся и так же обнял Кая.
- Там сокол, - отстранившись, крылатый указал наверх, - Гнездится, - Цинь улыбнулся. А Кай только покачал головой. Куда еще мог деваться крылатый? Конечно, только на поиски какого-нибудь животного, которого мог рассмотреть поближе.
- Цинь, - Кай улыбнулся, но улыбка быстро сбежала с лица. Он выдохнул и опустил голову, - Прости, я должен был тебе сказать… Я просто… - Кай снова вздохнул. Непомерно тяжелой казалась задача рассказать все сразу, но сейчас, чувствуя свою вину за обман, рассказать было во много крат труднее, - Ты мне многое объяснил, - тихо проговорил Кай.
Сокол на вершине скалы спорхнул с гнезда и отчаянно закричал. Крылатый вздрогнул и забросил голову вверх. Его взгляд метался по серой поверхности скалы, выискивал то, о чем крылатого пытался предупредить его пернатый сородич.
- Я хотел, чтобы ты объяснил и им, - Кай чуть мотнул головой, указывая в сторону лагеря. Цинь завертел головой, дыхание сбивалось, застревало где-то в горле. – Я бы не…
- Кай!
Обвал начался внезапно. Как-то разом край скалы осунулся, вниз устремился первый мелкий камень. А вслед за ним единым потоком рухнули огромные валуны. Грохот оглушил, камни подняли в воздух облака каменной пыли. Она въедалась в зрачки, выжигала глаза. Кай потер глаза ладонью.
- Ци… - он осекся. Камни с грохотом обрушивались на землю. Кая отбросило потоком воздуха, он дернулся, чтобы схватиться за руку крылатого, толкнувшего его в грудь. Но не успел. Камень обрушился совсем близко, обдав потоком ветра, припорошив каменной пылью. Кай не удержался на ногах и упал на землю, на самой грани, у края. Там, куда уже не достигали камни.
- Цинь… - едва слышно выдохнул Кай. И, вскочив на ноги, бросился к завалу, - Цинь!
Крылатого не было видно. Место, где минуту назад была поляна, было всецело укрыто обломками камней. Кай схватился за горло, задохнувшись от пыли, что все еще витала в воздухе. Сердце оборвалось и упало куда-то вниз, забыв о том, что ему нужно биться. Пламя, горевшее в груди, вспыхнуло с новой силой, как будто пытаясь выжечь Кая, обуглить и сломать ребра, вырваться наружу.
- Цинь!
- Что здесь произошло? – голос Наставника ввинтился в сознание. Кай вздрогнул и вскочил с камня, на который успел упасть. Оцепенение прошло мигом, как будто его и не было. Шальной взгляд метнулся по камням.
- Он может быть жив! Помогите! – Кай снова бросился к камням, попытался разгрести их, убрать в сторону. Каждое движение давалось с трудом. Стоило на мгновение задуматься о том, что, подняв очередной камень, он мог обнаружить под ним разбитое тело Циня, как силы покидали его.
- Сын мой, - голос Наставника снова коснулся слуха. – Так решили боги. Оно и к лучшему, не место греховной твари в обществе святого клана.
Кай, казалось, не слышал. Он все еще боролся с камнями, сбивая ладони о их шершавые края, и шептал имя крылатого, уже не имея сил на то, чтобы произносить его вслух.
- Сын мой! – настойчивее повторил Наставник. Но снова не был услышан. – Заберите его, - Наставник кивнул братьям.
- Нет! Цинь! – Кай уперся со всех сил, пытаясь вырваться из захвата братьев. Но сил было слишком мало, чтобы сопротивляться. – Цинь! – Он не плакал. Только задыхался, как будто тело отказывалось дальше бороться за жизнь.
- Отправляемся, - Наставник первым вышел на дорогу.
Несколько крылатых теней, что вырвались из облаков и скользнули куда-то вниз, так и остались незамеченными.
***
Клан продолжал свой поход. До начала следующей зимы они должны были обойти весь мир, очистить от скверны всех и вся, кого встречали на пути. Люди шли им навстречу… не все, лишь те, кто, так же, как и клан, прятались всю зиму в глубине своих домов.
- Благословите! – женщина мертвой хваткой вцепилась в край плаща Кая, протягивая к нему руку. Кай с секундным запозданием поднял голову, с усилием растянул губы в улыбке. Каждое движение давалось с трудом, как будто на каждую клетку тела наваливалась тяжесть, тянущая к земле. Кай поднял руку, потянулся к опущенной голове женщины. Но так и не коснулся пальцами ее седых волос. Рука бессильно упала.
- Простите, - проговорил он тихо, высвобождаясь из хватки женщины, чтобы уйти прочь от клана, который уже со всех сторон окружали люди, жаждущие благословления. В этот раз они далеко зашли. Где-то в этих местах обитал клан крылатых. Это было заметно – по дороге на пути клана все чаще и чаще встречались крылатые. Они встречали братьев по-разному. Кто-то смотрел любопытно, кто-то насмешливо, а кто-то осуждающе, как тот крылатый, что стоял в нескольких шагах от Кая. Кай едва заметно улыбнулся. Он стремился к этим местам, но, в то же время, боялся их много больше, чем зимы. Боялся, что в каждом крылатом он будет видеть Циня… Но нет, он не встретил ни одного похожего лица. И не только лица. Крылья имели самые разнообразные цвета. И те белоснежные, что вставали перед глазами Кая, стоило прикрыть веки, на пути не встречались. Мужчина, стоящий неподалеку, был чернокрылым. Девчонка, бегущая куда-то по улице, на бегу взмахивала по-соколиному пестрыми крыльями. Прошедшая мимо девушка…
Пушистые светлые волосы скрывали под своими мягкими волнами плечи, касались лопаток, из которых в две стороны расходилось два белоснежных крыла, покрытые мягкими перьями.
- Цинь! – Кай дернулся сделать шаг, но остановился. Это ведь не мог быть он. Не мог… Его услышали. Белоснежные крылья дрогнули, крылатый остановился и медленно повернул голову, через крыло глядя на того, кто его окликнул.
Сходство заканчивалось на глазах. Те же лазуриты, горящие в обрамлении светлых ресниц. Но не было на губах знакомой мягкой улыбки, не было ласковых складок в уголках глаз, что отзывались на улыбку. Острые черты лица, высокие скулы. И взгляд – острый, как порывы зимнего ветра.
Кай медленно закрыл глаза.
- Ты! – девушка шагнула к нему. – Ты! Это ты виновен в том, что случилось с Цинь! – человеческий язык давался крылатой тяжело. Она сбивалась. Но действия всегда красноречивее слов. Тонкие пальцы впились в шею Кая, сжались на горле. Но Кай даже не открыл глаза.
- Рица! – уже замеченный Каем ранее чернокрылый мужчина подошел ближе.
- Что тут происходит? – голос Наставника заставил Кая открыть глаза. Он успел позабыть, что совсем недалеко находится его Наставник. И братья. Те, что без колебаний выбросили его из ворот замка в самое сердце зимы, на верную погибель.
- Мало того, что вы пришли на наши земли, - горло Кая Рица так и не отпустила, только повернула голову к Наставнику, - Так вы еще и притащили с собой того, кто виновен в смерти нашей сестры!
- Рица! – снова подал голос чернокрылый.
- Что?! – зло шикнула девушка. Она сжала зубы, Кай заметил, как побелели ее скулы. Но вслед за этим девушка опустила руку, и отступила от него, позволив свободно опасть вниз, упереться руками в колени, жадно хватая ртом воздух. Минуту назад, когда пальцы Рицы еще сжимали его горло, он не чувствовал того, что ему не хватает воздуха. Но стоило угрозе исчезнуть, как организм разом затребовал положенную ему порцию кислорода.
Чернокрылый вздохнул и повернулся к Наставнику.
- Уходите из наших земель, - проговорил он тихо.
- Что? Чтобы мы послушались каких-то тварей?... – Наставник насмешливо вскинул голову. – Да…
- «Тварей»?! – Рица, которая было отвернулась от братьев, пытаясь сдержать собственный гнев, снова обернулась. – Вижу, кто-то хочет сыграть похороны сразу для всех своих подопечных.
- Рица! – чернокрылый снова оборвал девушку. Она фыркнула и сложила руки на груди.
- Убирайтесь, - в этот раз в голосе мужчины просквозила угроза, - И никто не пострадает. Кроме этого человека.
- Вы хотите, чтобы мы оставили вам Кая? – Наставник было презрительно фыркнул, отвернувшись, но быстро передумал, снова скосив взгляд на чернокрылого. - Мы отдаем вам Кая и спокойно уходим?
- Верно, - чернокрылый кивнул.
- По рукам.
Рица засмеялась, обернувшись, и ощутимо хлопнула Кая по плечу.
- Вот видишь, какие они преданные! – крылатая смеялась, прикрыв рот ладонью, но от того ее веселье не становилось меньше. Наставник едва сдерживался, чтобы не осенить «ничтожных тварей» святым символом – Кай видел это. Как видел и то, каким взглядом Рица смотрела на него. Вне защиты его клана Каю не жить. Крылатые не простят ему гибель Циня.
А он сам простит?..
- Рица, - уже в который раз оборвал девушку крылатый. – Не забывай, зачем мы здесь, - последние слова были произнесены на языке крылатых. Кай вздохнул. Когда-то Цинь учил его своему родному языку. Говорить на нем Кай не мог, но зато понимал то, что могли сказать крылатые.
Его казнят? Для этого его искали? Чтобы отомстить?..
- Я все помню, Кирц, - проговорила девушка, перехватывая Кая под руку и едва ли не волоком увлекая за собой. За спиной остались братья, которые были рядом с ним с самого рождения. Наставник, научивший его всему, что он знал. Мир, который он покидал навсегда. Кай не обернулся.
- Иди за мной, - стоило уйти с площади, как Рица отпустила его руку и, поманив за собой, шагнула в витую арку, отделяющую ту часть города, где обитал клан крылатых, от остального мира. Кай последовал за ней. Они шли в тишине, между каменных строений, что уходили куда-то вверх, и смыкались над головой. Не каменным навесом, но слоями вездесущего зеленого вьюнка. Он щедро оплетал все стены, перетекая в мягкий мох на земле. Мох скрадывал шаги, оставляя в области слышимости лишь переливчатый звон какого-то ручья. Его не было видно, но его дыхание ощущалось.
- Идиот, - голос Рицы прорезал окружающую музыку, поделил на части. Кай усмехнулся.
- Считаешь?
Рица остановилась и медленно обернулась. Над ее головой, в сплетении нескольких веток вьюнка, сидела бабочка. Она медленно раскрывала и снова смыкала свои цветастые крылья. И Кай подумал о том, что было бы хорошо сейчас вот так же сомкнуть веки. Он устал.
- Наш язык, значит, понимаешь? – строго спросила Рица. Кай кивнул. – Отлично, тогда слушай, бескрылая бестолочь, - Рица сложила руки на груди. – Мы думали, что ваш скудный мозг никогда не сможет отказаться от предрассудков предков, - Рица вздохнула, - А ты – понял. Это уже прогресс. Но никогда не бывает так, чтобы раз, - Рица щелкнула пальцами, - и все мигом переменилось. И этот ваш нелепый клан вдруг понял, что звать зиму греховной – это то же, что звать греховным весь мир. Это долгий путь… но вы его уже начали, - едва слышно закончила девушка. Кай нахмурился, пытаясь понять ее слова. Он успел задуматься о том, что, верно, что-то неправильно понимает в ее речах. Чего-то не улавливает.
- Не нравишься ты мне, - мрачно проговорила Рица. – Но это уже не мне решать, - она отступила в сторону, открыв Кая обзор на то, что было за ее спиной. Узкий коридор, по которому они шли, расходился в стороны, каменные стены исчезли, сменившись свободным простором. Где-то пели птицы, им вторил ручей, весело сбегающий со склона вниз, прячась в озере. Мох сменился высокой травой, в которой прятались редкие серые камни. И на одном из них, подставив лицо теплым солнечным лучам, сидела…
- Цинь! – Кай дернулся, но оборвал собственное движение. Белокрылая обернулась, и улыбнулась такой знакомой мягкой улыбкой, чуть искаженной раной, что пересекала щеку.
А вокруг бушевала весна.
@темы: fanfiction
-
-
21.05.2013 в 00:39-
-
21.05.2013 в 01:36