Фанфикшн. Корсары. Части 0, 1, 2.

[fiction-team]

Название: Корсары. как всегда, рабочее)
Автор:  Wolf Devil
Бэта:  -Freya-
Жанр: ангст, драма, фэнтези, AU.
Фэндом: FiCTiON.
Пейринг: Бейгл/Тура, Бейгл/леди Найф, Альфонсо/леди Найф. Вот думаю, может их не указывать... а то намечается много)
Рейтинг: R.
Состояние: в процессе.
От автора: Хм... в этот раз даже без комментариев)

Отдельное спасибо  Alex_Cale за невольно подкинутую идею)

0. Пролог.

0. Пролог.
Море казалось черным в лучах солнца, что лишь изредка серебрило пенные шапки прикосновением своих лучей. Белые гривы волн вздымались вверх, накатываясь тяжелыми ударами на скалистый берег, но вслед за ними, в глубоких впадинах убегающей назад воды, мелькала непроглядная чернота. Надвигалась буря. Тяжелая, словно скованная из цельного куска железа, она грозила обрушиться на мир единым порывом и раздавить его своим непомерным весом. Тучи сгущались, редкие озерца высокого синего неба, в которых то и дело мелькали озорные, но обессиленные, солнечные лучи пропадали один за другим. На их смену приходили низкие гребни черных облаков, что, словно в зеркальном отражении, повторяли рисунок тяжелых перекатов волн.
Ветер рвал волосы, трепал полы белого платья, грозя разорвать тонкую ткань. Да и не платья вовсе, нательной рубахи, что служила преградой между мягкой кожей и тяжелыми, грубыми складками одеяния, в которые вынуждены были облачаться благородные дамы. Но безжалостный ветер давно заставил тонкую кожу покрыться шершавыми мурашками, холод обращал некогда гладкую, зовущую поверхность тела в нечто чужеродное, словно и не человеческое. И по этой выбеленной коже, как разводы краски, расплывались багровые кровоподтеки. Они светились сквозь тонкую ткань рубашки, открывались в прорезях одежды, когда бесстыдный ветер задирал подол.
Она стояла, словно одинокое дерево, у самого обрыва, где скалистый край горы резко уходил вниз, скрываясь в соленых морских волнах. Но ветер, способный согнуть к земле, сломать, вырвать с корнем сухое растение, был не властен над ней. Она стояла неподвижно, словно завороженная. Только взгляд неотрывно следовал за кораблем, чьи кровавые паруса в сумрачном свете бури виделись багровыми, как застывшая кровь. Где-то там, сливаясь в единую черную точку, носились по палубе матросы, закрепляли в трюмах груз и на бегу обвязывались тросами, чтобы коварные волны не смыли в море. Корабль шел в бурю. Она только надвигалась на берег, но где-то за горизонтом, там, куда был обращен нос корабля, буря бушевала в полную силу.
Ветвистая молния, словно судорожным ударом сердца, рассекла чернеющее небо. И только сейчас тонкое лезвие, зажатое в узкой ладони, сверкнуло потусторонним, синим, светом. И словно ожило, вздымаясь в поднятой руке.
Острие рассекло ладонь, перечеркнув линию жизни. Теплая кровь, мало помалу набухая в ране, скользнула по коже, почти обжигая ее своим горячим жаром. Слишком закостенели руки, слишком замерзла кожа, став хрупкой, словно хрустальной. Девушка протянула руку. Вперед, будто пытаясь коснуться тонкими пальцами горизонта. Алая капля стекла вниз, замерла на ребре ладони, набираясь сил. И сорвалась, сопровождаемая багровым шлейфом, обрушиваясь в пучину черных вод, в ту темноту, что оставляли за собой волны, откатываясь назад. Растеклась заревом, всего на мгновение, чтобы навсегда сгинуть. Словно воспоминание.
Капли падали одна за другой, в бушующее море, оставляя по себе лишь горький привкус наново пережитых мгновений.
Затхлый воздух таверны, насквозь пропитанный острыми ароматами алкоголя и запахом пота, ударял в голову даже тем, кто ничего не пил. Тогда она остановилась у самой стойки, незаметная, в невзрачном сером платье, надежно скрытая под черным плащом. На нее даже не взглянули. В этих местах многие предпочитали скрывать свою личность, и у большинства были на то причины настолько достойные, что справляться о них не следовало. Во избежание вероятности получить кинжал под ребра.
- Неужто больше нечего поставить, Бейгл? – чуть ехидный голос, наверняка, подкрепленный не менее ехидной ухмылкой, коснулся слуха, заставив обернуться. Их разделяло несколько столиков. Но один из них пустовал, за другим пил ром с горла местный пьяница, а за соседним посапывал, уронив голову на тарелку, его собрат. От того она видела их, группу пиратов, что играли в карты, все всей красе. На них не было и тени опознавательных знаков, просто группа мужчин с картами, но ей хватило и одного беглого взгляда, чтобы понять кто перед ней. Их взгляды, острые, словно лезвие обнаженного меча, неудержимые, дикие… у людей, что живут на берегу, не бывает таких глаз. Как не бывает и у тех, кто выходит в море, словно садовник на работу в сад. У этих людей не было рамок, не было сроков. Было только бескрайнее море, с которым каждый из них умел бороться, и выживать, но не побеждать. Стихию не победить.
Взгляд не был направлен на нее. Черноволосый пират, лицо которого на половину скрывала густая борода, смотрел на своего товарища. Девушка видела лишь его спину, плечи, затянутые в светлую ткань. Подтянутый силуэт, что присущ лишь тем людям, каждый день которых наполнен непосильной работой. Ни грамма лишнего жира, но и ни йоты лишней мускулатуры. Где-то там, под тканью рубашки, легко угадывались линии мышц, достаточных, чтобы бросать вызов морю, но не чрезмерных, не сковывающих движения. Каждое действие – слаженное, четкое, выверенное…
Он был красив. Даже глядя в его затылок, украшенный копной рыжих волос, собрать которые в хвост явно представлялось проблемой, от чего пряди выбивались и падали на лицо, она видела его привлекательность. Тот особый шарм, что притягивает женщин, словно магнитом. Шарм дикого, неудержимого зверя, что зачахнет на берегу, что может жить лишь в море, каждая волна которого скрывает под собой смерть. Хищница выбирает себе наиболее сильного самца. И лишь тот зверь, что легко обыгрывает старуху с косой, может стать достойным ее любви.
- Тогда ставь душу, - легко продолжил черноволосый, перебирая в руках колоду карт. Девушка чуть вздрогнула и усмехнулась. Она пришла не за этим. Да и полно заглядываться на мужчин, она без пяти минут верная жена. Девушка коснулась пальцами цепочки, пересекающей ее шею. Серебряные звенья сбегали к груди, заканчиваясь круглым контуром кольца, с витиеватой гравировкой имени. Ее имени - Тура К. Оттоман. Через несколько недель она обменяется кольцами с мужчиной, которого едва знает, и на ее пальце навсегда останется полоска метала, обозначенная его именем.
- Я ее на той неделе проиграл, - откликнулся другой пират. Девушка медленно выдохнула и подняла голову, придержав капюшон, чтобы ее лицо так и оставалось скрытым. Она не затем пришла, значит, и отвлекаться не стоит. Взгляд пробежался по посетителям таверны, цепко выхватывая из толпы, покрытой сизой сеткой дыма, лица.
- И какому же несчастному досталась твоя душонка? – голос снова донесся с того угла, где играли в карты. Она не слушала, не ловила их слов, она искала того, за кем пришла… Но чем сильнее она пыталась не слушать, тем отчетливее слышала каждое слово. И, казалось, даже каждый вдох, каждое невнятное шевеление и тихое шуршание одежды.
- Тебе, урод удачливый, - послышалось в ответ, и стол взорвался хохотом. Тура сдержанно хмыкнула, но улыбку сдержать так и не смогла, пусть и не могла до конца понять ее причину. Девушка снова оправила плащ.
- Эй, щуплый, проход не загораживай! – громогласный возглас ударил по слуху. Тура вскинула голову и снизу вверх посмотрела на рослого мужчину, который нависал над нею. В мутных глазах алкоголя плескалось вдвое больше, чем осознанной мысли, и девушка поспешила опустить голову и натянуть капюшон поглубже. Портовая таверна, основным контингентом которой всегда были и остаются разного рода пираты, контрабандисты и просто моряки, не слишком чистые на руку, не самое подходящее место для девушки. По крайней мере, если она не склонна светить своими прелестями направо и налево, и лихо прыгать на колени любого, кто бросит лишнюю монетку.
- Простите, - проговорила Тура, отходя в сторону. Она старалась говорить достаточно тихо, чтобы голос не выдал в ней принадлежность к прекрасному полу.
- Что ты там бормочешь?! – зарычал мужчина. Будь он чуть более волосат – сошел бы за медведя. А так казался по меньшей мере великаном, способным одной только рукой обхватить Туру за талию. Девушка отпрянула, уходя в сторону. Благо, алкоголь лишил его движения четкости, а глаза зоркости. Он даже не сразу понял, что огромная лапа зачерпнула только пустоту. Мужчина подтянул к себе руку, несколько раз сжал и разжал пальцы, недоуменно глядя на ладонь, как будто не понимал, как это он умудрился промахнуться. Тура коротко усмехнулась, разворачиваясь в сторону…
И нос к носу столкнулась с пиратом, которого несколько минут назад могла видеть лишь со спины. Темные, почти черные в неверном освещении таверны, глаза скользнули по лицу девушки. Будь он хоть немного выше и Тура врезалась бы носом в его грудь, так и оставшись неузнанной. Но он смотрел ей в глаза. И цепкий взгляд, что почти ощутимо касался щек, не мог не выхватить из-под полумрака капюшона женские черты. Пират медленно, словно заколдовывая своим взглядом, расплылся в кривой ухмылке.
- Будешь сегодня моей душой? – проговорил он, почти не слышно, словно оставляя на Туру решение, было ли это произнесено, или только послышалось. Девушка даже не ощутила прикосновения к руке, только вздрогнула, когда мужчина повлек ее за собой к столику.
- Выпей за мой счет, Сан, - не оглядываясь, бросил мужчина, так же через плечо бросая монетку в медведя, что лишь по воле случая стал называться человеком.
Бейглу теперь было чем поднять ставку. А его душе предстояло стать потерянной.
Воспоминание растаяло в ледяной морской воде, расплылось невнятным пятном, скрылось под вновь набежавшей волной. Кровь засыхала под безжалостными ударами ветра, застывала на ладони багровыми пятнами, что трескались, рассыпались при попытке сжать пальцы. Кровь больше не текла. Воспоминания таяли в бушующем море, стекали размытыми пятнами по коже, смытые набежавшим дождем. Капли хлестали кожу, рассекали ее, измученную холодом и напором ветра, до крови. Но Тура оставалась неподвижной, она не чувствовала боли. Холод стер даже те пульсирующие отзвуки, что оставались в кровоподтеках, покрывавших тело. Только глаза девушки неотрывно следовали за кораблем, что давно обратился в черную точку, скрылся среди вздымающихся волн.
- Тура! – крик, отчаянный, сорвавшийся на высшей ноте, коснулся слуха, но так и не пробился к сознанию. – Тура, остановись! – по скале, взбираясь, сбивая ладони о выступы камней, бежала девушка. Светлое платье покрылось неровными пятнами в тех местах, где ткань сильнее залило дождем.
Тура даже не обернулась. Она раскинула руки, словно птица, что собиралась в полет, и будто бы поддалась вперед, навстречу ветру и бушующему морю. Но так и не сделала шаг. Волны, что тяжелыми ударами обрушивались на скалу, вздымались все выше и выше. Пока шальной ветер не донес соленые брызги до самой верхушки скалы, пока черная волна, увенчанная, словно короной, белым ожерельем пены, не взмыла выше, закрывая собой небо, в которое глядела Тура. Словно вылитая из стекла искуснейшим из стеклодувов, безудержная сила обрушилась на скалу, захлестывая, будто сжимая в объятиях, девушку, что без тени страха смотрела в эту стихию.
- Тура! – еще один отчаянный вопль коснулся низких туч.
Волна отхлынула, слизав без остатка девушку, что мгновение назад смотрела вслед кораблю с алыми парусами.

1. Амалия.

1. Амалия.
Солнце не торопилось выходить из-за горизонта. Оно разливалось пурпурным заревом над морем, окрашивая те редкие пушистые облака, что остались от вчерашней бури, в невероятные цвета. Как дамы, готовящиеся к выходу в свет, они нежились в непозволительно ярких красках, наслаждаясь мгновениями жизни, прежде чем снова стать загнанными в рамки единого, позволительного, цвета. И солнце дарило им эти мгновения, ленясь выбраться на поверхность из-под рассекающей небо надвое линии горизонта. Небо вверху, и небо внизу, словно копия, укрытая пленкой воды. Между двумя небесами мог затесаться только корабль. Словно хищная птица, он пронесся у самой грани горизонта, и снова скрылся в то мгновение, когда упрямое солнце, наконец, вырвалось на небосклон. Как-то разом, вот виден лишь краешек алого диска, но стоит моргнуть, и над линией моря он виднеется уже во всей красе, с каждым мгновением набираясь силы и яркости.
Бейгл снова прикрыл глаза ресницами, когда солнце стало слепить глаза. Он редко ночевал на берегу, но и тех нескольких ночей в год хватало с головой, чтобы люто ненавидеть спальни окнами на море. Просыпаться от лучей солнца, безжалостно выедающих глаза даже сквозь сомкнутые веки, было достаточно сомнительным удовольствием, чтобы всерьез задуматься о том, стоит ли ночь на мягких перинах таких страданий.
- Амалия, - имя было произнесено неуверенно, осторожно, почти по слогам. Бейгл повернул голову, сонно прикрывая один глаз, а вторым внимательно рассматривая нарушительницу его покоя. Формально, первым нарушителем было солнце, но разглядывать его мужчине отчего-то не хотелось.
Девушка стояла в шаге от кровати, плечом к окну, в которое все увереннее заглядывало солнце. Косые лучи окрасили белую рубашку в нежный розовый цвет, контрастно выделяя жгуче-черные волосы, что волнами спадали на плечи. Тонкие шлейки были укрыты накидкой, что сбегала по рукам вниз, расстилаясь по кровати косым краем, случайно зацепившимся за одеяло. Бейгл криво усмехнулся. В этом все они, благородные дамы. Хорошо, если любовница по утру будет одета лишь в рубашку, а то ведь может облачиться во все, что положено. И потом снова бороться с этими бесконечными юбками в черти сколько слоев, с корсетом, о который уже вчера ночью успел сломать все пальцы… в этом плане крестьянские девки были удобнее. Но сравнивать можно много, а перед пиратом была одна конкретная женщина. И он проснулся целых несколько минут назад, а она все еще не в его объятиях. Не порядок.
- Отдай, - Бейгл протянул руку. Девушка держала в руках его перстень. Именно с его поверхности она прочла имя, выгравированное на внутренней стороне. Кольцо было перехвачено кожаной веревкой, которую Бейгл, надежно оплел вокруг канделябра, сняв мешающее украшение. Девушка чуть повернула голову, находя взглядом мужчину.
- Тебе известно имя моего мужа, - она не улыбалась, оставаясь такой же холодной и беспристрастной, освобождая импровизированную подвеску и протягивая ее Бейглу, – могу ведь и я узнать имя твоей супруги? - она усмехнулась только сейчас, едва заметно, словно только наметила улыбку, не став растягивать в нее губы. Но в ее взгляде не было и тени той иррациональной ревности, что порой питают замужние дамы к любовникам.
- Конечно, - он приподнялся, протягивая руку. Коснулся кольца и, скользнув пальцами по веревке, перехватил ее запястье, поймав бархатный взгляд из-под росчерка черных ресниц.
- Где он?! – огромный дом, высокие потолки и отделка стен надежно гасили звуки, оставляя покои хозяйки едва ли не в тишине, вне зависимости от происходящего в глубинах поместья. Но этот крик пробился, по некому закону, на котором строился весь мир, коснувшись слуха в тот момент, который Бейгл с уверенностью назвал бы одним из самых неподходящих.
- Дьявол! – прорычал пират, рывком садясь на кровати. Мгновение Бейгл потратил на то, чтобы найти взглядом рубашку, что раскинулась длинными рукавами на кресле в углу, и с сожалением вздохнул, глядя на предмет одежды. – Ты, случаем, не хочешь стать вдовой? – до пояса, на котором висела короткая сабля, было на порядок ближе. Он лежал у самой кровати. Но девушка наградила Бейгла долгим, пронзительным взглядом, после которого что-либо говорить было уже попросту лишним.
- Ладно-ладно, - пират поднялся, лениво потянулся, шумно выдохнув сквозь сомкнутые зубы. И оделся со скоростью, которую сложно было ожидать от создания, что мгновение назад больше напоминало ленивого кота. Бейгл поправил перевязь с оружием, когда на лестнице уже слышались глухие удары сапог о дерево.
- Ваш выход, леди, - пират запрыгнул на подоконник и, сняв шляпу с края открытой рамы, махнул ею на прощание. Девушка только криво усмехнулась, забираясь обратно в кровать и натягивая одеяло до самой шеи. Уже когда шляпа возвратилась на буйную голову владельца, а под его сапогами затрещала черепица, Бейгл уловил отчаянный вопль из открытого окна.
- Кто вы?! Что вы здесь делаете?! Помогите! - леди справлялась со своей ролью как нельзя лучше, истеричным речитативом повторяя все возможные фразы на высшей ноте, которую только могли выдержать ее связки столь продолжительное время. А пирату оставалось лишь уносить ноги, что он не преминул сделать, бросившись вдоль крыши, одной рукой придерживая шляпу, а второй – рукоять сабли, колотившейся о бедро.
Бежать было от кого. Его преследовали. Лихо перемахнув на соседнюю крышу, над улочкой, в которую едва ли смогли бы протиснуться пара приятелей, Бейгл сбавил шаг и обернулся. Он получил свою фору и теперь с любопытством смотрел на тех, кто, так же, как пират ранее, выбрался через окно на крышу. Первым на черепицу ступил стражник, явно сбитый с толку тем, что улицу приходится патрулировать не по земле, а уровнем выше. Бейгл тихо засмеялся. Его было почти жаль. Наверняка, влиятельный владелец дома загреб первого попавшегося хранителя правопорядка с улицы и заставил сдавать кросс по скользкой черепице. Но пирату предстояло убедиться, что первое впечатление оказалось обманчивым. Главный денежный мешок города не ограничился одним стражником, и балансировать на неровностях крыши предстояло, по меньшей мере, целому отряду. Пират хмыкнул. Какая честь.
С первого взгляда его можно было принять за брата той очаровательной особы, что осталась в комнате. Те же черные волосы, стоящие едва ли не дыбом. В купе с покрасневшими глазами, их можно было считать доказательством того, что ночь лорда прошла во много крат менее приятно, чем ночь пирата. Даже некоторые черты лица были схожи. Но так же присутствовало нечто, дававшее с уверенностью сказать, что эти двое – кто угодно, но только не кровные родственники. Там, где леди, сохраняя все свое благородство, выглядела загадочной и, против всех правил, крайне опасной, словно один ее взгляд мог обратить в пепел, разорвать на части. Там он оставался просто мужчиной, почти мальчишкой, которому забыли сказать, что мир не так прост и в нем намного больше красок, чем в монохромном представлении детских сказок. Благородный рыцарь, которых были десятки на душу населения, и которые гибли сотнями «во имя чести». И каждый из них таил в душе сомнения, прикрываясь громкими словами, имеющими значения лишь для них самих.
Впрочем, сейчас он был как никогда близок к тому, чтобы выглядеть близнецом собственной супруги. Злость обостряла черты лица, изменяла до неузнаваемости. Но рассматривать его было особо некогда. Бейгл улыбнулся, махнув рукой, и бросился бежать, уже за спиной услышав крик, подначивающий стражников начать погоню.
- Это… городской судья, что ли? – за вереницей бегунов, что неслись по крышам под веселый звук трескающейся черепицы, наблюдало двое. Они были парой нелепой, до абсурда. Всему виной разница в росте. Может, в сравнении со среднестатистическим человеком один из них и был всего лишь немного выше, а второй – немного ниже, но, когда они стояли рядом, эта разница казалась непомерной. Но самих мужчин это ничуть не смущало. Более высокий, щурясь, всматривался в людей на крыше. – Как-то бодро он бегает, как для трупа. Это ж его в прошлом месяце отправили на корм рыбам?
- Нет, Малой, - низкий мотнул головой. Странное прозвище для человека, что на большинство собеседников смотрит сверху вниз. Но когда-то оно ему вполне подходило. Когда молодой юнга напросился в свою первую команду, и бегал, как заведенный, выполняя любой приказ. И даже когда буря разбила корабль в щепки, и чудом выжившего парня подобрал пиратский экипаж. И только там, уже обживаясь в новой команде, парень внезапно потянулся вверх, как молодое дерево, и за одно лето обратился в этакий кипарис, чуть обделенный мощностью и массивностью, но зато сохранивший ловкость и статность. – Прикончили же старшего. А это его сын, он на должности папеньки всего неделю, что ли. Как же его… - парень нахмурился. Он был из тех, чей возраст навсегда остается тайной. Наделенный энергией, которой хватило бы на четверых, не высокий, не широкий в плечах, но с неизменно горящим взглядом, ему одинаково могло быть и двадцать лет, и семьдесят. – Аль… Альфа… Альфонсо! Точно, Альфонсо Найф, - объявил парень, указывая на лорда.
- Стой, трус! Как ты посмел оскорбить даму?! – словно отзываясь на представление, Альфонсо закричал, с разбегу перепрыгивая на соседнюю крышу.
- А… - Малой несколько раз понимающе кивнул. Они шли по улице спокойным, прогулочным, шагом, поглядывая то на людей, бегающих по крышам, то на тех, кто проходили мимо, по земле, – погоди, Тин, ты хочешь сказать, что… Бейгла ищет весь город, а он в это время прячется под юбкой жены судьи? – Малой даже остановился, недоуменно глядя на Тина. Парень широко улыбнулся и несколько раз кивнул. – Он просто…
- Гений, - самодовольно проговорил Тин, словно озвучивал собственные заслуги.
- Псих, - Малой оказался настроен чуть более мрачно. Тин улыбнулся, не став спорить. Гениальность слишком часто граничит с безумием, чтобы размениваться на споры о том, чего же все-таки больше в рыжем пирате. К тому же, вероятность того, что он все-таки безумец, была достаточно высока, чтобы не списывать ее со счетов.
- Ускоримся? А то уйдут ведь, - проговорил Тин, снова поднимая голову и всматриваясь в фигуры, которые носились по крышам. Малой мотнул головой.
- Он все равно свернет у ратуши.
В отличие от пары пиратов, которые, чуть прибавив в скорости, но все еще не спеша, двигались в сторону точки, где им неизбежно предстояло пересечься со своим капитаном, стражники бегали по улицам совершенно сумбурно. Они проносились, гремя кольчугами и оружием, то в одну сторону, то в другую, распугивая людей, заставляя их прижиматься спинами к стенам домов. Некоторые выбивались из строя и разгоняли зевак, которые громко обсуждали, убежит ли пират или его судьба предрешена. В одного такого бойца врезался Тин, неловко отшатнувшись в сторону.
- Простите, - парень заискивающе улыбнулся, почти танцующим движением обходя стража порядка и снова догоняя Малого, который успел отойти на десяток шагов. Стражник почесал голову, смерив пристальным взглядом странную пару. Но за внешность, и уж тем более за рост, не арестовывают, так что ему не оставалось ничего иного, кроме как бегом броситься за своим отрядом.
Пираты умеют быстро бегать. А если для быстрого передвижения не хватает сил, быстро учатся хитрить и сбивать погоню со следа. Бейгл отделаться от погони даже и не пытался. По крайней мере, до тех пор, пока вся гонка происходила на крышах домов. На черепице, что хрустела под ногами и изредка обваливалась, осыпаясь вниз, пират был, как на ладони. Скрыться можно в бесконечных узких улочках, где в помощь могут сыграть, как случайные прохожие, так и прилавки рыночных торговцев и даже сами стены домов. На крыше можно только убегать, иногда петляя, что, впрочем, было практически излишней предосторожностью. Спотыкаясь о неровности крыш, стражники едва ли могли прицелиться должным образом.
- Помочь ему, что ли, - задумчиво проговорил Малой. Тин вздохнул.
- Шуму будет… - парень покачал головой. Он стоял, прислонившись спиной к телеге, чуть лениво щурясь на солнце, что косыми лучами касалось лица. Тин имел право на некоторую расслабленность. Он собирался достаточно быстро, чтобы не волноваться. Да и он, в отличие от Малого, отвечал только за самого себя. Его спутник же, напротив, вертел головой, осматривая крыши, вычисляя возможную траекторию движения Бейгла.
- Шума уже не мало, - наконец, проговорил он, почти неуловимым движением выхватывая пару пистолетов, что до того хранились на поясе. Малой потратил всего мгновение на то, чтобы прицелиться. Говорят, сложнее всего попасть в случае, когда цель неподвижна, а стрелок – движется. Даже при условии совместного движения проще… Зато попасть в подвижную мишень с места опытному стрелку не составит труда. И уж тем более, когда мишень ничто не перекрывает. Два выстрела прогремели почти одновременно, за ними последовал третий. Малой обернулся. Тин, надежно упираясь ногами в землю, все еще держал на весу ружье, которое всего несколько минут назад висело на плече стражника, имеющего неосторожность столкнуться с ловким пиратом. Это было почти легендой – способность Тина воровать вещи, пропажу которых не заметить практически невозможно. Но факт оставался фактом – стражник пошел дальше без оружия, а ружье оставалось скрытым под плащом пирата до тех пор, пока не пригодилось.
Они проредили ряд преследователей всего на три души, но остальные, испугавшись обстрела, быстро скрылись за парой дымоходов.
- Опаздываете, - шелест сена, в которое обрушилось тело, заглушил гром выстрелов, но голос, раздавшийся за спиной, пиратов ничуть не удивил. Малой криво усмехнулся, больше наблюдая за тем, как к ним с окрестных улочек стягиваются стражники. Бейгл выпутался из сухой травы и, все еще отряхиваясь, выбрался из телеги.
- Ты хоть нашел то, что искал? – строго осведомился Малой. Рыжий пират только усмехнулся, похлопав себя по карману. С виду невзрачный и бесполезный обрывок пергамента, который годен только на растопку костра. Но внешность всегда обманчива. А пират отчаянно может охотиться лишь за одним – за картой, что приведет к несметным сокровищам.
- Где она? – Бейгл поднял глаза на Малого.
- Ждет в бухте, к востоку от города, - в отличие от Тина, который просто бросил разряженное ружье на землю, Малой возвратил свои пистолеты в кобуру у пояса. Свое оружие стоило беречь, чтобы оно служило верой и правдой.
- Сдавайтесь! Вам не выбраться из города живыми! – голос, против всей логики, послышался не из плотных рядов солдат, что окружали пиратов, зажав их в угол между домов, а откуда-то сверху.
- Тогда уходим, - словно не услышав слов Альфонсо, продолжил Бейгл. Пираты как-то разом ощетинились оружием, сверкнули сабли, выхваченные из ножен. Они замерли, хищно и воинственно окидывая солдат взглядами, заставляя тех скидывать на плечи ружья, поднимать пистолеты и хвататься за рукояти мечей.
- Три… два… - едва слышно просчитал Бейгл. – Сейчас!
Они нырнули под телегу одновременно, вызвав несколько выстрелов, вошедших в сено.
- Стреляйте! – снова закричал Альфонсо, вырывая из рук стражника пистолет и прицеливаясь в телегу. Чудо транспорта закачалось и, оглушительно заскрипев, рухнуло, полностью скрыв за собой пиратов. Найф раздраженно прошипел что-то и бросился по крышам в то место, откуда Бейгл сиганул в телегу, наполненную сеном. Но еще даже не достигнув нужной точки, мужчина понял, насколько наивным было считать, что пираты действительно возьмутся отстреливаться из-за импровизированной баррикады. За телегой уже никого не было. Пираты ушли, воспользовавшись задержкой стражников, что слишком долго выбирали гонца, которому предстояло бы первому подойти к врагу в засаде.
- Дьявол! – судья раздраженно пнул черепицу под собственными ногами и, не выдержав дополнительной нагрузки, покрытие осунулось единым куском. Крыша обрушилась на брусчатку улицы, погребая под собой сразу нескольких стражников и самого «виновника торжества».
А пираты, под нехитрым прикрытием телеги, через подвальный люк пробрались в дом и, пробежав его насквозь, выбрались с обратной стороны. Разделившись и петляя по улицам, словно зайцы, заметающие следы, они снова встретились уже за городом, на полпути к бухте.
- Не думаешь, что из-за него могут быть проблемы? – уже сбавив шаг, мрачно поинтересовался Малой. – Ты его честь задел. А это многого стоит.
Город давно остался позади, мир вокруг изменился, здесь власть захватывала природа. Высокие деревья переплетались ветвями и, наверняка, корнями где-то глубоко под землей, неприметная тропка терялась в густой траве. Но чем ниже они спускались по скалистому склону, тем неприметнее становилась растительность. Только покрытый плотным слоем мха камень закрывал от Бейгла конечную цель этого пути – бухту.
- Плевал я на него, - отмахнулся пират, придерживая ветку, что норовила ударить по глазам.
- Единственная женщина, которой дорожит Бейгл, простит ему любые похождения, - Тин обогнал товарищей еще несколько минут назад и, дожидаясь их, то и дело снова возвращался, чтобы поторопить.
- Мертвая, что ли… - едва слышно выдохнул Малой.
Последние высокие деревья исчезли как-то разом, обломанные края скал резко ушли вниз, открыв вид на бухту во всей красе. Солнце золотило редкие волны, что пробегали от берега к берегу, разбиваясь о шероховатость скал, чьи верхушки были покрыты мхом, а ниже, в соленых водах, облеплены паутиной водорослей. Бейгл усмехнулся, раскинув руки.
- Здравствуй, дорогая.
Амалия ждала его. Неизменно верная и прекрасная. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как Бейгл увидел ее впервые и был навсегда покорен и очарован этим лукавым взглядом из-под ресниц, этим огненным водопадом волос, что спадал на ее плечи. Переплетением тросов, которые пересекали обнаженное тело, словно живое, откликающееся едва уловимым движением груди на каждый вдох. Ростра была прекрасна. Каким мастером была выполнена фигура на носу корабля, никто не знал, но, только увидев ее, Бейгл с ясностью и уверенностью, присущей максимализму молодежи, понял, что хочет быть капитаном. Капитаном именно этого корабля, облачать который в белые паруса просто кощунство. Цветом Амалии был алый. Она могла ходить по морю только под парусами кровавого цвета, над которыми хищно скалился голым черепом с черного полотна Веселый Роджер.
Бейгл взял разбег в несколько шагов и сиганул в воду. Она приняла его с громким плеском.
- Там, вообще-то, лодка, - проговорил Малой, но, если Бейгл его и услышал, то виду не подал. – И на кой черт я ее пригонял? – Тин усмехнулся и ободряюще похлопал его по плечу. Есть люди, которых не стоит пытаться понять. Ими можно только восхищаться.

2. Оскал.

2. Оскал.
Корабль убегал по волнам, поймав попутный ветер, что бился теперь в парусах. Будучи минуту назад поникшими и безжизненными, они набрались сил и раздулись парашютами. Шелковые полотнища отзывались на потоки ветра, увлекая своим напряжением корабль вперед, к границе горизонта. Туда, где заревом тянулось неизведанное, зовущее. Оно заставляет мальчишек строить плоты и корабли, чтобы проплыть на них по руслу реки, представляя соседний холм скалистым берегом, а пару деревьев – дремучим лесом. Оно же склоняет юношей к безумию – бросить родной дом, покинуть берег и ринуться в море, что обещает лишения, страдания, смерть… но лишь оно одно способно утолить жажду, что рождается в сердце.
Бейгл пробыл на палубе всего несколько минут, наблюдая за тем, как отдаляется материк. Но переживания были напрасными. Кораблям Федерации не догнать Амалию, идущую на полных парусах, поймав попутный ветер. Особенно учитывая тот факт, что паруса вражеских кораблей полотнищами опадали на палубы, погребая под собой матросов.
- Твоих рук дело? – Малой поднял голову и вопросительно приподнял бровь. Он снова копался в каких-то бумагах, проверял что-то по списку, не доверяя собственной памяти. Кто-то ведь должен за всем следить, если капитан больше склонен к экспромту и импровизации.
- Мне было скучно, - откликнулся Тин. Он висел на вантах, с улыбкой довольного кота наблюдая за тем, как мечутся по палубам вражеские моряки, с каждым мгновением обращаясь во все более мелкие точки. Пока не стало видно одни только корабли, что, словно игрушечные, выстроились в порту.
- Держать курс на северо-восток, - когда материк обратился в узкую линию где-то у самого горизонта, Бейгл выпустил из рук штурвал и спустился на нижнюю палубу. Там, в широкой комнате, на прямоугольнике стола была разложена карта, надежно зафиксированная по углам двумя бутылками рома и подсвечниками. Воск со свечей стекал на пергамент, в одном из углов вязкая масса полностью скрыла под собой розу ветров. Но ориентироваться по ней и не было необходимости. На середине карты лежал компас, близнец того, что всегда сопровождал Бейгла. Но сейчас и он оказался не нужен, пират отодвинул его в сторону и внимательно всмотрелся в черты островов и материков, что хранила в себе карта. Память, которая всегда услужливо подбрасывала любые мелочи, в этот раз безмолвствовала. Бейгл нахмурился. Он не находил похожих контуров, похожих мест, несмотря на то, что наловчился за годы мореходства находить нужные места на карте, лишь раз их увидев.
- Где там твоя карта? – Малой спустился вниз с опозданием, и остановился на проходе. Бейгл вздохнул, поняв, что битву с собственной памятью ему не выиграть. Он достал из кармана скомканный листок пергамента, бережно его развернул, расправил на столешнице.
Но судьба уготовила новую неприятность. Пираты, даже вдвоем, не могли отыскать на карте морей местность, что была изображена на обрывке пергамента. Они вертели листок, переворачивали его, всматривались, но безуспешно. Не только память подводила Бейгла, даже игра «найди похожее» не приносила результатов.
- Дьявол! – раздраженно рыкнул Бейгл. Не хватало еще, чтобы карта оказалась ненастоящей. Так, детские каракули, в которые он поверил. Ради которых Амалии пришлось рискнуть и прийти на материк, который был под властью Федерации. И чтобы все это оказалось напрасно…
- Погоди, - Малой обошел стол и остановился у дальнего края. Давным-давно, когда полная пиратская карта впервые легла на эту столешницу, оказалось, что стол не может вместить все моря, острова и материки. Тогда край карты завернули. И сейчас, осторожно поддев пергамент, что все равно пошел трещиной, не смотря на предосторожности, Малой выудил нужный кусок, на котором Бейгл без труда нашел остров.
- Воу, - у капитана заметно вспыхнули глаза. Но Малой только покачал головой. Край карты был завернут не просто так, когда-то они вместе решили, что эта местность все равно не нужна. Туда может пойти только самоубийца. Каким бы безумцем не был Бейгл, а тягаться с чудовищами ему не хотелось. Где-то там, за краем карты, простирались земли, населенные всеми теми монстрами, которых принято считать мифами, легендами. Они и в спокойные моря порой спускаются. Но если один из них способен держать в страхе целое море, то что же говорить о дюжине?
- Мы не можем туда плыть, - мрачно проговорил Малой.
- Брось, - капитан только отмахнулся. – Оно есть на карте. Значит, кто-то там был. И вернулся, - рыжий развел руками, с усилием отрывая от карты оплывший воском подсвечник, чтобы сдвинуть полотнище. На этот раз Бейгл завернул часть южных земель, а на северные лег смятый кусок пергамента, перекрыв собою Веселого Роджера, призванием которого на карте было отмечать смертельно опасные места.
- Анастасий! – Малой обернулся, реагируя на свое имя, что пронизало тишину трюма. Бейгл так и не поднял головы, он уже почти лежал на столе, карандашом размечая маршрут, поминутно сверяясь с компасом. Он поднял голову только тогда, когда дверь распахнулась, и к уже произнесенному слову добавилось еще одно, - Капитан!
Тин стоял на пороге, взъерошенный, словно только что слезший с мачты и даже не пригладивший волосы, которые разметал ветер. Но больше удивлял взгляд. Не испуганный, а изумленный настолько, что до панического страха оставался только один шаг. То, что не понятно, всегда страшнее всего. Вот и теперь Тин прибежал за помощью.
- Что случилось? – Бейгл поднялся со стола. Тин медленно выдохнул.
- Капитан… вам лучше самому посмотреть, - проговорил он. И, еще до того, как Бейгл одобрительно кивнул, бросился назад. Капитан взглянул на Малого, что выглядел не менее удивленным, и, хмыкнув, направился на палубу.
Похоже, изумлен был не один только Тин. Вся команда толпилась у правого борта, всматриваясь куда-то в горизонт. Они изредка переговаривались, но все реплики сводились к изумленному уточнению, то же самое видит друг, или это только у одного слишком сильное похмелье. По всему выходило, что увиденное – вовсе не мираж. Хотя и сам Бейгл, всматриваясь в воды моря, готов был поклясться, что видит то, чего быть не может.
Всего в полумиле от Амалии на волнах качался корабль. Он словно красовался, давая команде насмотреться на него. Словно частица ночи, случайно забредшая в день, корабль был полностью черным. Доски, из которых была изготовлена корма и нос, мачта, даже паруса были черными. От того черный флаг с выбеленными костями на верхушке неуловимо терялся. Но то, что корабль пиратский, было видно и так, без опознавательных знаков. Хватило бы и одной только ростры, что, против обыкновения, изображала зверя, а не человека. Впрочем, прекрасная дева на носу корабля была скорее правилом Федерации, пираты предпочитали животных. К примеру, волка, чья оскаленная пасть щетинилась выбеленными клыками, а в прорезях глаз горели алые огни. «Оскал» - гласила кровавая надпись вдоль борта. Бейгл сглотнул и облизал вмиг пересохшие губы. Оцепенение длилось всего мгновение, прежде чем капитан выхватил из рук одного из своих подопечных подзорную трубу.
Капитан черного корабля стоял у штурвала, и, ровно так же, как и Бейгл, смотрел сквозь систему линз на коллегу. Черные волосы были перехвачены на затылке в хвост, но лицо все равно оставалось наполовину скрытым под темной бородой. Он, словно выдерживая цвет своего корабля, и одет был в черное, только серая рубаха чуть выбивалась с общего тона. Мужчина улыбнулся и, подняв руку, приветственно махнул. И только после этого Бейгл расплылся в улыбке.
- Это Митрий, - Бейгл опустил подзорную трубу и обернулся на Малого.
- Их же потопили, - Анастасий смотрел на знакомый корабль с подозрением, словно ожидая подвоха. Но корабль можно замаскировать под другой, можно сменить паруса, покрасить… А вот команду так просто не замаскируешь. Знакомыми были не только двое у штурвала, но и остальные, что приветственно махали с разных концов Оскала.
- Похоже, рано Федерация списала их со счетов, - усмехнулся Бейгл, опуская подзорную трубу. – Хватит прохлаждаться! – повысив голос, крикнул капитан. – А ну-ка драять палубу! К нам гости пожаловали.
Фактически, гости пожаловали много позже. Времени, которое корабли затратили на то, чтобы сойтись в море, с головой хватило бы, чтобы отчистить Амалию всю. В одиночку.
От черного корабля отделилась шлюпка и плавно двинулась по волнам к борту Амалии. Море было на удивление спокойным, бриз касался щек, чуть ворошил волосы. Тот ветер, что гнал алый корабль от берегов Федерации, давно стих, по нему остался только соленый привкус обветренных губ. Но и спокойствие моря, порой называвшиеся намного большим проклятием, чем самая страшная буря, принес экипажу пиратской девы радость встречи. Не часто увидишь в море друга.
Они поднялись на борт, Бейгл шагнул вперед и протянул капитану руку.
- Давно не виделись, Митрий, - проговорил капитан Амалии. Митрий улыбнулся, чуть потянув к себе рыжего пирата, чтобы приобнять за плечо. Бейгл тоже улыбнулся, приветственно кивая еще и человеку, что стоял в шаге за капитаном Оскала, чтобы тут же быть заключенным в крепкие объятия, от которых ощутимо затрещали ребра.
- Хэль, не задуши, - Митрий похлопал своего помощника по плечу. Хэль был из тех, кого непросто не заметить. И дело было не только и не столько в его внешнем виде, хотя мало женщин могли просто пройти мимо статного, широкоплечего мужчины с копной густых светлых волос. Но, совершив эту роковую ошибку, она рисковали сойти с ума. Хэля мало кто мог понять. Его искренность и своеобразность мировоззрения сводили с ума тех, кто жаждал его расположения. И обращали врагов, не способных раскусить его мотивацию, едва ли не в лучших друзей.
Но и имя богини смерти Хэль носил не просто так. Он успел сменить три корабля, прежде чем попал на Оскал. Причиной тому было то, что во всех случаях от кораблей оставались только щепки, а из команды выживал он один. Тогда его настоящее имя было прочно забыто, а сам Хэль стал чем-то сродни «женщины на корабле» - привлекающим беду. С такой славой не найти капитана, что возьмет на борт. Но один такой нашелся… и Хэль оставался на Оскале уже несколько лет, став приносить ему, вместо беды, невиданную удачу.
- Эй, Митрий, а почему только вдвоем? Держишь команду в строгости? – Бейгл лукаво усмехнулся. На Амалии бурно радовались приходу гостей, откуда-то выкатили бочку рома и успешно ее распивали. Митрий хмыкнул.
- Они остались на борту без командования, но зато с парой бочонков рома, - мужчина кивнул на нескольких пиратов, что, размахивая бутылками, громко пели. С борта Оскала им вторили такие же пропойцы. Песни, вероятно, были совершенно разные, но голоса все равно сносил в сторону чуть усилившийся ветер. Да и самих пиратов этот печальный факт совершенно не беспокоил.
- О, да, - Бейгл засмеялся. То, что сегодня корабли с места не сдвинуться, а завтра оба будут наполнены стонами, причитаниями и руганью, было совершенно ясно. Но призывать людей к порядку ни один из капитанов намерен не был. Тем более, что и у них как-то сами собой образовались в руках бутылки. – Идем, - Бейгл кивком головы позвал Митрия за собой и, обогнув бочку, в которой кто-то пытался утопиться, спустился в трюм.
- Далеко путь держишь, Бейгл? - проговорил Митрий. Он чуть сбавил шаг у стола, на котором так и осталась развернута карта. Клочок пергамента Бейгл спрятал, но по карте был уже частично проложен путь. Пока было разобрать только то, что Амалия движется на север.
- Навещаю старых знакомых, - рыжий криво усмехнулся, ткнув пальцем в один из островов, что должны были им встретиться по пути к сокровищам. «Старым знакомым» был один не менее старый, но богатый, отшельник, с которым у Бейгла в свое время случилась размолвка. Старик жил на уединенном острове, который успел обустроить так, что большинство королей позавидовали бы. А потом дочка у него сбежала, примкнула к пиратам, даже, говорят, заняла довольно высокое положение в команде. Что можно было назвать крайним исключением из правил. А старик от чего-то решил, что это вина Бейгла…
Митрий засмеялся.
- Ясно.
Дружба дружбой, но делиться сокровищами Бейгл намерен не был. Потому клочок пергамента был надежно спрятан в кармане, пират не собирался с ним расставаться до тех пор, пока Амалия не достигнет нужных земель. А еще лучше, пока сокровища не будут спрятаны в трюмах.
- Ходили слухи, что вас потопили, - проговорил Бейгл. Митрий, до того стоявший в пол оборота к другу, усмехнулся в бороду.
- А ты никогда не верил слухам, - Митрий протянул руку. В его пальцах что-то было зажато. Бейгл удивленно приподнял бровь. Предчувствие, почти неуловимое, скребущее сознание откуда-то изнутри, царапнуло нервы. Бейгл помедлил мгновение, но, все так же улыбаясь, подошел и протянул руку. – Я же говорил тебе, - Митрий медленно разжал пальцы над ладонью друга. Вырываясь из его хватки, словно серебряная змея, вниз скользнула цепочка, – не связывайся с ведьмами, - его голос почти не изменился. Но последнее кольцо цепочки, что упало Бейглу на ладонь, когда на ней, пересекая линию жизни, уже расположилась остальная ее часть, словно сорвало какой-то покров, раскрыло глаза. Это был все тот же человек, капитан Оскала, знакомый Бейглу уже много лет. Но как-то неуловимо под глазами пролегли черные, глубокие тени. Сухая, словно пергамент, кожа обтянула кости, выступили острые скулы, глубоко запали пылающие озера не живых глаз. Он почти не изменился…
«Мертвец» - колоколом пробило в сознании Бейгла. Страх ударил с опозданием, когда когтистая лапа уже рванулась к нему. Но Бейгл успел увернуться и пальцы Митрия захватили только воздух. Рыжий пират нырнул вниз и вывернулся, выхватывая из-за пояса саблю. Он не медлил и не сомневался ни секунды, но лезвие со свистом прошило воздух. За ним медленно потянулись черные щупальца дыма, оставшегося на том месте, где мгновение назад стоял капитан черного корабля.
Бейгл бегом бросился на палубу. Но ночное море встретило его только тихой песней волн, что бились о борт. Где-то высоко в небе стояла полная луна. Борт Амалии походил на поле брани, повсюду были разбросаны бездыханные тела. Целое мгновение Бейглом владела паника. Но острый запах перегара ударил в нос, откуда-то с кормы послышались путанные слова песни. Они были живы, но пьяны в хлам.
А Оскал уходил в ночь, теряясь на темном небе, словно кто-то специально стер звезды там, куда шел корабль.
- Дьявол! – Бейгл раздраженно фыркнул, возвращая саблю в ножны. Что-то чиркнуло о эфес и мужчина поднял к глазам цепочку. На ней, словно насмехаясь, качалось кольцо. Мужчина прищурился, в лунном свете угадывая буквы, что темнели с внутренней стороны серебряного украшения.
«Тура К. Оттоман».
Он не должен был ее помнить. Одна из десятков, она должна была стереться из памяти, словно ненужная информация. Таких было много, на каждом берегу, куда приставала Амалия. Бейгл не запоминал лица, не запоминал имена. Лишь изредка мог вспомнить тело той или иной красавицы. К чему забивать голову тем, что больше никогда не повториться?
Но он ее помнил. Помнил рисунок чуть выступающего позвоночника, решетку ребер под бархатной кожей. Тонкую шею, плечо, на котором отчетливо был заметен чуть покрасневший след зубов.
Кольцо закачалось, сдерживаемое цепочкой. Пират протянул руку за борт, и мгновение смотрел на серебряный контур, в который легко вписалась бы луна. Украшение качалось над волнами, перехватывая блики, что вода возвращала небу.
- Тура… - вслух повторил Бейгл. У перстня с именем Амалии, что много лет одиноко лежал на груди Бейгла, появился более богатый сосед - неприметное кольцо на серебряной цепочке.
Утро началось плохо. Особенно для Малого, что сидел рядом со штурвалом, крепко сжимая собственные виски и отчаянно ругаясь. Черт с ним, с похмельем. У него была другая головная боль, которая умела усугубить любые симптомы.
- Ты хочешь найти пирата посреди моря? – уточнил Малой, щурясь, поднимая взгляд на Бейгла. Если бы капитан подождал хотя бы полчаса – команда успела бы прийти в себя. Но рыжий пират набросился на помощника с приказами, как только тот открыл глаза. Словно ждал.
- У тебя есть другие идеи? – Бейгл вопросительно прищурился.
- У меня есть, - до отвращения бодрый голос раздался над головой. Бейгл поднял голову, а Тин продолжил, - Капитан, ты давно был дома? – пират улыбнулся. Он висел на тросе вверх ногами и рассматривал Бейгла на удивление чистым взглядом, словно и не пил. Впрочем, мгновение спустя Тин кубарем рухнул на палубу, полностью развеяв это наивное сомнение. Малой недоверчиво покачал головой. Но работа у него такая – во всем сомневаться, раз уж капитан склонен бросаться в любую авантюру без размышлений.
- Там больше шансов найти Сову… - задумчиво проговорил Бейгл. – Курс на Чертово Колесо! – громогласно пронеслась команда над бортом Амалии, отозвавшись, словно эхом, глухими стонами команды.